может наделать множество разрушений. Ведь это всего лишь хлипкие повозки с крышей из материала.

А так всё хорошо начиналось. В Атаграде мы скупили много артефактов бытового назначения, взяли даже несколько книг. Больше брать не стали, в Столицу же едем. Там выбор больше. Утро было ясное, небо без облачка, хороший знак. И на тебе. Яростный ливень, какого не наблюдалось в нашем путешествии ещё ни разу.

Мы сидели вдвоём с сестрой под матерчатой крышей, слушая барабанную дробь дождя, скрип колёс и громыхание фургона. Раздавшийся рёв грома и за ним яркие стрелы молний не произвели на меня особого впечатления. Однако, посмотрев на сестру, я ужаснулась. Она сидела бледная, с огромными глазами и вздрагивала от каждого грохота. Блин. Знала бы раньше, наслала бы целебный сон. Придётся сейчас это делать. Подползла к ней, дотронулась до руки. Реакции нет. Вздохнув, прошептала слова заклинания и придерживая её голову, уложила на подушку. Подползла к кучерскому месту, там мать тоже вздрагивала и мы замедлялись, тормозя хвост каравана. Надо было что-то срочно делать. А к нам уже спешит один из охранников. Стараясь перекричать грохот колёс и раскаты грома, положила руку на плечо Элеоноры и предложила поменяться. Она держалась получше дочери, но страх во взгляде присутствовал. Пересев на козлы, взяв хлыст и подстегнув лошадей, чтобы не замедляли ход, а догнали отца, оглянулась назад. Ей бы тоже не мешало отдохнуть. Охранник, видя, что мы уже разобрались со своей проблемой, показал жестом: «Так держать» — и поскакал дальше. Приободрив кнутом ещё раз, мои две лошадиные силы и намотав вожжи на специальный крюк, я нырнула в фургон, оказать необходимую помощь матери. Она уже себя самостоятельно высушила артефактом. Я предложила наслать ей сон, чтобы не видеть грозы. Она согласилась и прилегла. Справившись за пару секунд, вернулась обратно на козлы.

Ветер нарастал, деревья гнулись, молнии сверкали, дождь хлестал в лицо. Буйство стихии продолжалось. Радовало только одно, мы не в эпицентре бури… ещё. Не хотелось бы, как Элли улететь в Изумрудный город, ведь по-хорошему я уже здесь. И летать мне совершенно не нравилось, поэтому подстёгиваем лошадей и молим создателя, чтобы успели. И только когда с некоторых фургонов начало срывать крыши, я увидела вдалеке прекрасное место для стоянки. Удостоверившись, что первые повозки зарулили направо, с облегчением выдохнула. Наконец добрались. Хоть и немного потрепанные.

С помощью отца вырулила на своё место в круге. У него на лице явно читалось беспокойство, но он хладнокровно продолжал возиться с лошадьми, вытаскивать их из упряжи, отводить в нужное место, спутывать ноги. Я успела только крикнуть: «Не волнуйся, всё в порядке, они спят». Но и эта капля информации приободрила мужчину. Наконец, последняя повозка заняла своё место и цепь замкнулась. Отец уже помогал остальным. Я же решила почистить лошадей. Когда до них руки у отца дойдут, неизвестно, а разгоряченные и мокрые, это не есть «гуд». Взяв артефакт, направилась к ним. Первой, конечно, была Ночка. Так за отлаженными движениями не заметила, как подошёл отец и начал помогать мне. В четыре руки и с помощью артефактов мы почистили лошадей от скопившейся грязи и ледяного дождя. Я могла сделать это и сама, но светиться наличием магии не хотелось.

Заканчивая с необходимыми работами, не заметили, как к нам подошёл один из охранников. Я в это время всем расчёсывала гривы и плела косы. Животным нравилось, мне тоже. Отец очищал копыта и проверял подковы. Одно слово, кузнец.

— Ваш сын, молодец, не побоялся грозы, — раздалось слишком близко. — Хороший боец вырастет.

— Спасибо, — отозвался Ротмир.

— А где второй? Неужели испугался? — засмеялся мужчина. — На лошади держаться не умеет, дождя не пережил. Ха-ха-ха.

— На лошади, если что, Я плохо езжу, — сделав акцент на втором слове, влезла, поворачиваясь к незваному гостю. — А Дар с матерью остался, — зло закончила я.

— Ха, так это ты нас веселишь? Никогда бы не подумал, что на что-то сгодишься.

— Внешность обманчива, — философски изрекла я, отвернувшись спиной и продолжая заплетать гривы.

— Хм-м-м. Я что хотел? Ротмир, тебя главный зовёт, хочет переговорить, — высказав, мужчина развернулся и направился обратно.

— Ты слишком резко разговаривал. Надо сдерживаться.

— Пап, да знаю я. Он первый наезжать начал, на Дара. Вот я и вспылил, — покаялась я. — Прости.

— Ладно, пойду я. Будь осторожен. Он наёмник. У него профессиональный нюх. Он тебя прощупывает, — вздохнул отец и направился к головной повозке.

А я, закончив с красотой, вернулась к своему фургону, и разбудила остальных. Девочки выспались, и уже не выглядели испуганными. Тем более, что мы были под куполом, а гроза бушевала снаружи. Вышли размять ноги, да и пора было ужинать. Разжигание костра отвлекало от творившегося безобразия на поляне. Из двенадцати повозок осталось не тронутыми девять. Это три семьи пострадало. Не много, если не учитывать, что мы одни были с двумя фургонами. Лошади ржали, люди бегали, кто-то плакал. Я вспомнила, что не насыпала корма нашим и, предупредив мать, пошла кормить животных. Они и вдвоём справятся. Пока приготовили похлёбку, вернулся Ротмир. Присев на поваленное дерево, вздохнул.

— Караванщик просил по возможности помочь пострадавшим, — начал он.

— Как? — удивилась Элеонора.

— Если есть запасные полога для фургонов, продать или дать до ближайшего города. Продуктами, или взять кого-то к себе на ночь. Физическая помощь нужна в починке, — стал перечислять он.

— Ничего себе, — ахнула Даша.

— И что ты решил? — спросила мама.

— Пологов у нас нет, остаются продукты, помощь или взять к себе на ночь.

— Я предлагаю вон ту семью с детьми. Их плач надоел уже и видно, что голодные, а мать не справляется или растеряна, — махнула я рукой на последнюю повозку.

— Да, они больше всех пострадали, и дети малые. Так и решим. Сейчас доедаем и быстро готовим ещё для них. Мар, Дар на вас дети, — раздал указания отец.

— А может их сразу позвать за наш костёр? Хоть согреются, — внесла предложение мама.

— Хорошо, я сейчас схожу, позову их, но как быть с вами? Мы же никому не хотели открывать светлые корни? — засомневался отец.

— Придётся делать выбор, — вздохнула я. — Наше спокойствие, или их комфорт.

— Деток очень жалко, — отозвалась Даша. — Посмотрите, они же до сих пор мокрые и такие маленькие, вдруг заболеют.

— Видно амулетов чистки нет, как и многого другого, — выдала я свои умозаключения. — И они почему-то между собой ругаются, вместо того, чтобы детей спасать, переодевать, кормить. Видно, что в семье не всё ладно. Даже лошадь одна, из последних сил держится. Ещё чуть-чуть и всё.

— Значит,