я не испытывала такой боли, как сейчас. Я вижу, как его глаза загораются яркими огнями, дыхание перевести не может.

А я, кажется, плачу.

– Ну ты чего? Все же хорошо, Ляль. Я рад, правда.

Один. Два. Три.

В душе разрушающий вихрь, который сметает все на своем пути. Горит огнем, воспламеняет и перетирает в порошок.

– Это ребенок Оскара. Я была беременна еще до первой нашей встречи, и о беременности узнала только что.

Мне кажется, если притронуться к нему сейчас, услышу шипение. Кожу моих рук ошпарит, и никакое лекарство уже не поможет.

Боль, застывшая в его глазах, бьет как сотни стрел, направленных на меня. Я чувствую, как они проходят сквозь мое тело, царапая и оставляя следы, которые никогда не заживут.

– Не верю, – глухо говорит.

Размазываю слезы с щек, а руки трясутся.

– Это правда. Я бы не стала тебе врать о таком.

Плечи Макса в какой-то момент перестают подниматься и опускаться, словно он прекратил дышать. Губы превратились в ниточку, цвет глаз как стальные пики.

Тишина в эти моменты острая. Мы отдаляемся друг от друга с каждым вдохом.

Тяжелое кольцо смыкается на моем горле и сплющивает все тело, когда я вижу, как Макс делает шаг в мою сторону. От его энергии хочется спрятаться, она душит и вытягивает остатки сил.

Передо мной тот Макс, которого я встретила совсем недавно. Тот, кого смертельно ранили и оставили умирать в одиночку.

– Я. Тебе. Не верю.

Шипит в лицо, его дыхание близко, губы еще ближе. Никто не знает, чего мне стоит держать себя в руках и не опустить голову ему на грудь.

– Я не могу, Макс, понимаешь? Он отец. Я не могу уйти от отца своего ребенка, – сквозь слезы говорю, не узнавая свой голос.

Его кожа горячая, знаю это, даже не касаясь. Макс на грани, в ярости, и я не могу его винить. Гул биения наших сердец как удары шаманских бубнов.

– Не уходи, Ляль.

– Прости меня, – шепчу одними губами.

Я растягиваю минуты, как только могу, не хочу обрывать нас. Прошлое, как смазанная картинка, мелькает передо мной. Все хорошее и плохое отпечатывается клеймом на сердце.

Если бы я только могла что-то сделать или изменить, не побоялась бы рискнуть. Но теперь я не одна.

– Не нужно было нам встречаться, – опускаю взгляд.

Ведь не думаю так. Возможно, разозлившись на меня, ему будет проще пережить все это. Злость придает силы. Пусть лучше ненавидит, чем… любит.

– Наши отношения в прошлом, – отступаю, дышать его ароматом как втягивать ядовитые пары, которые не убьют, но жестоко ранят.

Большим пальцем трогаю безымянный, там, где должно быть кольцо, подаренное Оскаром. Но кольца нет, я сняла его, как поняла, что ухожу к Максу.

Открываю сумочку, раскрываю потайную молнию, достаю оттуда бриллиант, который мне ненавистен, и надеваю на палец.

Глаза Макса стекленеют в тот же миг. Он медленно мотает головой из стороны в сторону, все еще отказываясь верить.

Наша история могла быть романтичной, про тот второй шанс, который выпадает немногим. Я представляла, как буду рассказывать об этом своим детям, потом внукам.

Не вышло. У нас не было второго шанса.

– Ты все равно ко мне вернёшься, Оля, – упрямо заявляет. А у меня колени дрожат от его властного голоса.

– С чего бы это? – упрямо вскидываю подбородок.

Пожалуйста, Макс, не надо. Отпусти.

– Потому что я так решил!

– Мне жаль тебя расстраивать, но я выхожу замуж. И вообще… беременна от другого!

Лицо Макса искажается от злости, а рука с силой сдавливает мой локоть.

– Ничего страшного. Он сможет навещать твоего ребёнка. Если я, конечно, ему позволю.

– Прекрати! – кричу что есть силы.

Слезы градом идут, сыплются из глаз и жалят кожу.

– Мы в прошлом!

Говорю то, отчего судорога по телу проходит. От этих слов язык опухает, и до сих пор сложно поверить, что я это сказала. Прямо глядя ему в глаза.

Мне больно. Но еще больнее оттого, что происходит сейчас с Максом. И если можно ненавидеть себя еще больше, то это именно тот момент.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Одновременно звонит его телефон, мой. Мелодии разные, но очень громкие. Все эти шумы возвращают нас в реальность, где мы переживаем последние моменты вместе. Ужасные моменты, которые хотелось бы вычеркнуть.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Без тебя не получится, Ляль.

Выхожу из квартиры под его испепеляющим взглядом. Спина горит до сих пор, а ноги еле-еле отрываются от земли.

Кажется, вместо кислорода – сцеженный газ. Удушающие пары проникает через рот и поры, голова начинает кружиться.

Слабость одолевает каждую мышцу, щеки щиплет от слез.

– Ольга?

– Оскар.

Отвечаю беззвучным голосом.

– Встретимся?

– Давай завтра вечером. Я приду к тебе.

Говорю и сбрасываю звонок. Мне нужны еще сутки, чтобы побыть одной.

глава 30

Макс.

В спортбаре до невозможности шумно. Вечный гул голосов, крики и бой посуды, хотя бар вроде как приличный, не тот, что обычно открывают в спальных районах заМКАДа.

Но сейчас мне этот гам только на пользу. Он заглушает мои внутренние голоса.

Сегодня вечер второго дня, как Оля снова от меня ушла. В этот раз дыра в сердце такого размера, что от самого сердца уже ничего не осталось. Пальнула в упор и убежала.

А я подыхаю.

Сейчас сложно разобрать мои чувства к ней. Любовь, смешанная с ненавистью. А вокруг тлеющая пустота, которая не дает мне спокойствия. Такая боль не забывается, и никакое время ее на хер