– Точно.

И снова молчание. Волчонок спрятал обожженные руки под мышками и напряженно думал. Он медленно переминался с ноги на ногу, пытаясь отвлечься от боли. Дженна очнулась от собственных тревог и подошла к нему.

– Очень болит? – спросила она.

Волчонок кивнул, скрипнув зубами.

– Мы должны перевязать тебе ладони, – сказала Дженна, – чтобы защитить их. Вот.

Она сняла с себя золотистой поясок и, прихватив зубами, разорвала его напополам.

Септимус и Нико смотрели, как она бережно бинтует обожженные руки Волчонка. Но мысли братьев были далеко отсюда. Мальчики пытались придумать, как выбраться из дома ведьм.

– Слышишь? – вполголоса произнес Септимус.

– Что? – прошептал Нико.

Дженна и Волчонок подняли головы: что услышал Септимус?

– Слышишь? – повторил он.

Все замолчали и прислушались… но к чему? Шагам за дверью? Саймон Хип притаился у окна? Нянюшка Мередит обнаружила, что ее мост сгорел?

Через несколько минут Нико прошептал:

– Ничего не слышу, Сеп.

– Вот именно. Ничего.

– Ну, Сеп! – возмутился Нико. – Мы подумали, ты что-то услышал! Больше так не шути!

– Но в том-то все и дело! Мост с грохотом рухнул во двор, а ведьмам хоть бы хны! Даже не пискнули. И ничего! Уже рассвет, они наверняка легли спать. Марсия говорит, черные ведьмы обычно спят весь день, а ночью берутся за свои дела. Так что мы можем спокойно выйти!

– Ну конечно, спокойно пройдем через старый скрипучий дом, доверху забитый ловушками, где ведьмы поджидают на каждом шагу, чтобы превратить тебя в жабу. И еще спокойнее мы выйдем через входную дверь, которая, могу поспорить, заперта на что-нибудь очень гадкое. Спокойно, как покойники!

Дженна как раз закончила перевязывать руки Волчонку и подняла голову.

– Не надо быть таким грубым, Нико. У нас все равно нет другого выбора. Придется выбираться через дом ведьм. Или ты можешь перепрыгнуть в окно этого жуткого «Кукольного домика», до которого метров шесть?

Через несколько минут они стояли на полуразвалившемся, опутанном паутиной лестничном пролете возле флигеля. Нико стал невидимкой, благодаря заклинанию «Невидимый, неслышимый». Сразу, правда, не получалось, и Септимусу пришлось помучиться: «Нет, Ник, надо говорить: „Невидимый, неслышимый, ни шепота, ни слова“. И ты должен это представить! А если будешь просто тараторить, как попугай, ничего не выйдет!»

Так что пока заклинание работало. По крайней мере им удалось выйти из комнаты, не приведя в действие «скрипучую ловушку». Дженна и Септимус тоже могли воспользоваться заклинанием невидимости, только не бесшумным, но решили этого не делать. Как-то нечестно оставлять одного Волчонка видимым для ведьм.

Они неуверенно переминались возле двери, не зная, в какую сторону пойти. Непонятно было, какая лестница ведет вниз, а какая вверх. Портовые ведьмы были мастерами домоустройства, хотя нельзя сказать, что в результате дом действительно становился удобнее в привычном понимании этого слова. За многие годы они превратили этот дом в лабиринт из тупиковых коридоров и запутанных лестниц, которые обычно заканчивались прямо в воздухе или сбрасывали жертву в окно. За дверями иногда попадались комнаты, где ведьмы когда-то сняли пол да так и не собрались вернуть его на место. Из торчащих где попало труб сочилась вода, и трухлявые половицы грозили треснуть под ногой. А в качестве последнего штриха ведьмы заселили дом паразитами, прилипалами и приставучками, на которых должен был натыкаться излишне доверчивый гость.

Прямо за дверью с потолка на веревочке свисала синяя Приставучка. Это было крайне неприятное одноглазое создание, покрытое рыбьей чешуей и колючками, и целью всей его жизни было мешать всем подряд делать то, что они хотят. Но сначала Приставучка должна была поймать взгляд жертвы. Дженна не заметила Приставучку и уткнулась прямо в нее. Девочка отпрянула, но было уже поздно: мельком взглянув вверх, она посмотрела прямо в синий глаз-пуговку. И теперь-то для Приставучки началось веселье. Она запрыгала вокруг Дженны и залепетала по-детски:

– Эй, девочка, девочка! Эй, а я тут! Потерялась, да? Хочешь, помогу? Ну хочешь? Ну давай!

– Да заткнись ты! – ответила Дженна так громко, как только посмела, пытаясь увернуться от назойливого существа.

– Э-э-эй! Какие мы злые! И все равно, давай помогу, а?

– Сеп, ты можешь сделать так, чтобы эта Приставучка перестала ко мне приставать, а то я сейчас ее придушу!

– Мне надо подумать. Ты успокойся, Дженна. Старайся не обращать на нее внимания.

– А-а-ах, ты гадкий мальчишка. Га-а-адкий!

– Сеп, – раздраженно сказала Дженна, – побыстрее нельзя? Прогони ее! Сейчас же!

– Не прого-о-о-нишь! Помогу, а?

– Да заткнись ты!

– Джен, не давай ей тебя разозлить! Видишь, как это действует: она тебя так достает, что ты ничего не можешь сделать. Впрочем, подожди еще минутку. Я, кажется, придумал!

– У-у-у! Гадкий мальчишка что-то приду-умал! У-у-у!

– Я сейчас ее убью, Сеп!

– А-а-ах, какая плохая девочка! Как не стыдно так говорить! У-у-у!

Септимус торопливо рылся в мешочке на своем ученическом поясе.

– Еще чуть-чуть, Джен! Я ищу противодействие. А, вот оно!

Он достал маленькие треугольные чары и положил на ладонь так, чтобы острым концом они указывали на Приставучку.

Приставучка подозрительно посмотрела на чары.

– Что это у нас, а, гадкий мальчишка? – недовольно проворчала она.

Септимус ничего не ответил. Он глубоко вздохнул и начал читать заклинание очень медленно и тихо, чтобы не разбудить ведьм:

– Ах, надо же, – слабеющим голосом пролепетала Приставучка, – чувствую себя как-то необычно…

– Отлично, – прошептал Септимус, – кажется, работает. Она забыла, зачем ее сделали. Теперь надо проверить.

– Осторожнее, Сеп, – сказала Дженна, которую вдруг все перестало так доставать.

Прошептав простое охраняющее заклинание, Септимус сделал над собой усилие и посмотрел на Приставучку.

– Доброе утро, – весело прощебетала она. – Чем могу помочь?

– А у тебя хорошо получается магика! – прошептала Дженна.

Септимус улыбнулся. Как же это приятно, когда заклинание работает!

Приставучка висела на потолке, терпеливо дожидаясь ответа.

– Вы не могли бы показать нам, где выход? – вежливо спросил Септимус.

– С удовольствием, – ответила Приставучка. – За мной, прошу!