Жук в замешательстве замер. Почему ему не дают завершить начатое? Маленькое, вооруженное до зубов существо сидело на плече у Саймона, все еще примеряясь к его шее, и у бедняги так и чесалась лапка взмахнуть мечом и ударить.

– Что «не надо», принцесса? Тебе еще больно? А по-моему, теперь больно мне, как всегда, – сказал Саймон, жалея самого себя.

Он посмотрел по сторонам и вдруг приуныл. Шея болела от укуса болотной мухи, при каждом шаге ногу пронзала боль, а ему еще надо было оттащить эту неуклюжую девчонку обратно в Дурные Земли. На этот раз он с удовольствием бросит ее на съедение магогам.

– Садись на коня! – приказал он. – Мы уезжаем!

– Никуда мы не поедем, Саймон, – спокойно ответила Дженна.

– Не говори мне, что делать и чего не делать. Садись на коня! – потребовал Саймон и с силой дернул Дженну за руку.

– Если ты еще раз так сделаешь, я скажу моему жуку-защитнику довершить то, что он начал! Не хотелось бы, но придется.

– Какому еще жуку-защитнику?

Саймон осторожно повертел головой и тут понял, кто же его укусил. Он ударил рукой по шее и поймал жука, произнес над ним обратное заклинание и свернул в упругий шарик. А потом бросил в заросли тростника.

– Ах, этот жук-защитник… – победно ухмыльнулся он. – А теперь садись на коня!

– Сам садись! – словно ниоткуда раздался голос Септимуса. – Убирайся прочь и только попробуй вернуться!

Саймон и Дженна оба вздрогнули от неожиданности. Септимус парил в трех метрах над землей.

В одну секунду Саймон отпустил Дженну и взлетел в воздух, чтобы сразиться с Септимусом. Оба брата поднялись еще на три метра и изготовились к бою. В воздухе было уже не важно, что Саймон намного выше Септимуса. Теперь самый младший брат смотрел старшему прямо в глаза и ожидал нападения.

– Не трогай Дженну, Саймон! – произнес Септимус, изо всех сил сосредоточившись, чтобы держаться в воздухе и одновременно говорить. Это оказалось не так просто, как он надеялся. Стоило Септимусу подумать о том, что он скажет, как он едва не сорвался вниз.

– Возвращайся назад… ой!.. Откуда пришел и… а-а!.. Забери с собой свою черную магику!

Глаза Саймона потемнели от злости. Септимус заметил, что они стали почти черными, и на радужной оболочке мерцали зеленые искры, точно молнии в грозу.

– Ты меня не обманешь, самозванец! – презрительно ответил Саймон. – Ты не настоящий Хип и не настоящий ученик. Отхватил себе эти ерундовые чары-крылышки. Да они гроша ломаного не стоят! Ни скорости, ни маневренности, и выше трубы на крыше ты с ними не взлетишь!

Как будто чтобы доказать это Септимусу, Саймон взлетел ввысь, потом со свистом спикировал вниз и завертелся вокруг мальчика, точно рассерженная пчела.

– Полет, – продолжил Саймон, носясь вокруг Септимуса, как хищник вокруг добычи, – Полет, как ты знаешь, будучи любимой игрушкой нашего Архиволшебника, это последнее из Утерянных искусств. И я его нашел.

Наградой ему было удивление, промелькнувшее во взгляде Септимуса. Вот теперь этот малец прижмет хвост, это точно. И все закончится очень весело – давно пора.

– Не хочешь ли узнать, где именно я его нашел, гаденыш?

Септимус продолжал смотреть на Саймона, решив не выдавать своих чувств и сосредоточившись на Полете.

– Конечно хочешь, – продолжил Саймон. – Я бы с радостью отправил тебя: «Иди домой, малыш, и расскажи своей распрекрасной Марсии и ее преданной Тени, что будущий ученик Архиволшебника нашел Утерянное искусство Полета». Но к несчастью для тебя и нашей дорогой госпожи Оверстренд, никуда ты не пойдешь. Ты останешься здесь, в зарослях тростника, вместе с этим жуком-защитником. Навечно.

Тут Саймон перестал кружить, как сумасшедший, и резко остановился перед Септимусом. Как бы между прочим он полез в карман, а Септимус смотрел на него, недоумевая, что же собирается делать Саймон. И тут, внезапно взмахнув рукой, Саймон метнул в Септимуса гром-молнию. Септимус еле успел отклониться в сторону, и с оглушительным ревом гром-молния пронеслась у самого его уха, подпалив ему волосы и оставив ожог на щеке. Ярко вспыхнув, гром-молния метнулась в тростники и с грохотом взорвалась. Из болота взлетел фонтан грязной воды и обрушился на Нико и Волчонка, которые тут же очнулись от шок-молнии.

Ударная волна от гром-молнии подхватила Септимуса, и он с ужасом обнаружил, что летит прямо на Саймона. Как только он врезался в Саймона, тот сбросил с себя плащ и завернул в него младшего брата, привязав ему руки к бокам. Септимус бился и брыкался, но по приказу Саймона черный плащ превратился в огромную черную змею, и она обернулась вокруг Септимуса, зажав его в своих кольцах. С каждым выдохом мальчика змея сдавливала его грудь сильнее и сильнее, так что сделать каждый новый вдох было все сложнее. Медленно, не торопясь, змея выжимала из Септимуса жизнь.

Саймон с глумливой ухмылкой наблюдал за происходящим… И тут острый камень ударил его по руке, и Саймон от неожиданности завалился назад.

– Попал! – раздался снизу голос Дженны. – Еще, еще, скорее!

Волчонку не надо было повторять дважды: он заранее выложил в ряд камни для новых ударов. Он оттянул резинку на рогатке и метнул в Саймона круглый камешек. Тот угодил Саймону прямо в правый глаз, и злодей стал падать вниз, крича от боли. Едва он ударился о землю, змея выпустила Септимуса и последовала за своим хозяином – тоже упала и поползла в тростники. Септимус, едва не лишившийся чувств от удушья, начал медленно терять высоту, но Дженна, Нико и Волчонок успели подхватить его и уложили на берег. Они были слишком заняты посиневшим от удушья Септимусом, чтобы заметить, как Саймон с трудом встал на ноги. Дженна обернулась только тогда, когда услышала стук копыт Грома.

Саймон Хип, одной рукой прикрывая правый глаз, а другой вцепившись в поводья, ускакал к себе в Дурные Земли.

– Уже? – не веря своим ушам, переспросил Стэнли. – Мне уже идти?

– Я же сказала, – с досадой ответила тетушка Зельда.

Она только что сняла с обожженных рук Волчонка повязки, сделанные из пояска Дженны, и увиденное ей не понравилось.

Стэнли стоял на пороге домика и смотрел туда, где рядом с лодкой-драконом сидели на солнышке Дженна, Нико и Септимус. Рука Дженны была перевязана чистым белым бинтом, а Септимус уже был не такой бледный после антизмеиного пирога тетушки Зельды. Нико весело болтал ногами в теплой болотной воде.

Крысенок разглядывал лодку-дракона. Он еще никогда не видел такой прекрасной лодки, а повидал он их немало. Нос лодки был сделан в виде длинной изогнутой шеи дракона, покрытой переливчатой зеленой чешуей, его голова блистала золотом, а глаза были изумрудные, как у настоящего дракона. Широкий и гладкий корпус лодки сверкал на солнце начищенным золотом, а вдоль бортов были сложены кожистые зеленые крылья. У кормы, где стоял массивный румпель из красного дерева, поднимался вверх хвост дракона, поблескивая колючим золотым кончиком. Вокруг царил мир и покой, и Стэнли чувствовал себя в безопасности на острове тетушки Зельды. Ему не хотелось уходить. Но у тетушки Зельды были другие планы на его счет.