таким лицом». Лицо тоже было продемонстрировано. Командор Гвинн ни с кем не разговаривает и даже не орёт ни на кого.

Брайд слушал вполуха, обращая внимание только на значимые факты. Требовать от Гронви выдавать информацию исключительно по делу было, как он понял уже, бесполезно. Ясно одно — на спокойствие в каструме можно уже не рассчитывать. Подавленное восстание оказалось только частью тревожных событий в Хорте, которые, вероятнее всего, вызовут немалые волнения в столице. Не надо особенно разбираться в ситуации, чтобы понимать — Тангата, долгое время ограничивающаяся лишь малыми рейдами на приграничье и разжиганием внутренних конфликтов в Амеронте, перешла к активным действиям. И чем это обернётся в будущем, остаётся только гадать.

В шатёр заглянул грант, присланный от командора.

— Цептору Бринэйну велено явиться на тренировочную площадку, — стремительно выпалил он и тут же исчез.

Брайд с недоумением посмотрел на колыхнувшееся полотнище у входа, отправил Гронви раздобыть ужин и направился, куда велели.

Несмотря на вечернее время, лагерь выглядел весьма оживлённо. Готовили лошадей для патрульных групп, которые по приказу приора должны были теперь постоянно прочёсывать окрестные поселения в поисках подозрительных людей и мало-мальски странных происшествий. У шатров эвокатов суетились несколько проводников. Рядом с допросной толпились гранты, которым что-то объяснял, размахивая руками, Сайор. На тренировочной площадке тоже солдат было больше, чем обычно. Уже около самого ограждения Брайд нос к носу столкнулся с опцианом Глоу. Тот кивнул и отвернулся, а сам Брайд остановился и вдруг осознал, что совершенно позабыл о подслушанном по дороге в каструм разговоре. А ведь всё действительно выглядело крайне подозрительно в свете последних событий. Как можно было упустить это из памяти? Теперь уже явно не стоит утаивать такие сведения, как бы это не выглядело. Но и ошибиться совсем не хотелось. Возможно, имеет смысл посоветоваться с Кэддоком.

— Бринэйн, — резкий голос командора заставил его вздрогнуть. — Когда я вызываю вас немедленно, это означает — немедленно. Вы устали по дороге от своего шатра?

— Прошу прощения, командор, — Брайд не стал обходить, перепрыгнул ограждение под неодобрительным взглядом Гвинна.

— Берите меч. Эти дни, пока не восстановится ваш эвокат, каждый вечер будете тренироваться со мной. А в полдень у вас занятия с Мастером Вопросов. Вопросы?

— Отсутствуют, — Брайд поспешно закрепил нагрудник и потянул со стойки тренировочный меч.

— В защиту, цептор.

Сразу после тренировки Брайд отправился прямо к оптимату, решив не откладывать разговор. Тем более пока Глоу не покинул снова каструм. Кэддок выслушал его молча. Заговорил не сразу, а как будто продумывал, что именно ответить.

— Доложить-то надо было сразу по-хорошему, — он поскрёб пальцами голову, на которой неровно топорщилась щетина — видимо, брить голову нынче было некогда. — В общем доложи командору. Орать будет, но Мастеру Вопросов скажет сам. Ну отбрехаешься, что забыл, что столько событий... Придумаешь.

— Так я действительно забыл... Завертелось всё так сразу.

— Вот так и скажешь. Глоу я знаю не очень хорошо. Слыхал только, что он в опцианы переведён по ранению. Из другого корпуса к нам. Вроде там должности свободной не было. Ему отставку предложили, он отказался.

— Как-то не выглядит он страдающим от старых ран, — заметил Брайд задумчиво.

Кэддок прищурился.

— Думаешь только то, что видно, может мешать службе? Он тоже из этих... Стукнутых.

— Кого? — не понял Брайд.

— Ну те, кто под заклинание попал, — оптимат брезгливо поморщился. — Знаешь, у этих тангатских колдунов есть такие мерзкие заклятия... После них человек вроде и выглядит нормально, говорит, ходит, дела всякие делает. А в сражение его выпускать нельзя. Я видел такое. Дуреют они во время боя. По разному, но всегда скверно заканчивается. Мы их Стукнутыми называем, а у командования есть приказ — списывать таких в отставку. Ну или на хозяйственные должности ставить.

— Кэддок.

— А?

— Я вот всё думаю, когда нибудь у тебя кончатся все эти прелестные истории? И когда я во всём этом разберусь. Не успеваю одно осознать, как тут же новое прилетает.

— Разберёшься со временем, — оптимат шутливый тон не поддержал. — А так... Я ж тебе уже говорил — непонятно что, ко мне приходи. Подскажу, что знаю. Всё лучше чем замалчивать. А ты у нас на это дело мастер. Но здесь не нужно, понял? Доложи и не думай. Есть кому без тебя думать и решать.

— Да я уже осознал, — смущённо проговорил Брайд. — И головой... и на шкуре.

— Хорошо, если так. — Кэддок помолчал, потом словно бы равнодушно спросил. — А ты, когда с Тайлисс от монстра отбивался, рядом стоял — ничего не почувствовал?

— Кроме вони от монстра? — Брайд улыбнулся, ожидая очередной пакостной шутки от оптимата. — Ничего. А должен был?

— Не знаю, — Кэддок был серёзен. — Её бывший проводник старался держаться подальше от стреги, когда она с шеером сражается. Говорил, что там Сила просто наизнанку выворачивает. Невозможно, мол, рядом быть. А ты, видать, и не заметил. Странно, да?

Брайд пожал плечами.

— Может оттого, что я — лэт?

— Так у нас почти все проводники — лэты. И тот тоже был...

— Как он погиб? — спросил Брайд. — Гронви говорил — его сразу убили. Но как случилось, не рассказывал.

Оптимат нахмурился, пожевал губами и мотнул головой.

— По дурости. Стрелой его сняли. Точно и быстро... В аккурат между шлемом и воротником жало вошло, в мелкий зазор. И с такого ещё расстояния. Вроде лучник-хунн поработал.

— А почему «по-дурости»?

— Так стрега ему сразу сказала, что магию чует. Но, видишь... Дорн — проводник тот — такой был, самоуверенный очень. И к эвокатам слишком, по-моему, жёстко относился, презрительно выше допустимого. А с Тайлисс они не очень хорошо ладили, ты ж её характер уже видел.

Брайд усмехнулся и закатил глаза.

— Вот, — Кэддок вздохнул. — Дорну не нравилось. Он, хоть и опытный был, но тут чего-то взбрыкнул. Тон ему, болвану, не понравился или ещё что. Короче, психанул, отмахнулся и вперёд сильно вылез. Тайлисс щит кинула, но только не хватило. Ну вот и получилось, то, что получилось. Ты, даже, если тебе кажется, что стрега границы переходит — она такая — слушай всё равно. У неё опыта воз