деспотизма и тирании. Под влиянием Эсхила создал своего бунтарского «Прометея» молодой Гете. Романтическим героем, страстным противником всякого зла и пылким мечтателем оказался Прометей в одноименной поэме Байрона и в «Освобожденном Прометее» Шелли. Одноименную симфоническую поэму создал Лист, симфонию «Прометей, или Похищение огня» — Скрябин. В 1905 г. Брюсов назвал огнем Прометея, зажженным в мятежных душах недавних рабов, разгорающееся пламя первой русской революции.

Весной 458 г. была поставлена драматическая трилогия «Орестея», удостоенная первой награды. В основу ее сюжета положен миф о смерти Агамемнона — предводителя ахейского войска в походе на Трою — и о судьбе его рода. Первые отголоски этого мифа звучат в «Одиссее», где заметно стремление сопоставить судьбу двух семей — Одиссея и Агамемнона: поводом для созыва на Олимпе совета богов в первой книге «Одиссеи» оказывается смерть Эгисфа, которого убил сын Агамемнона Орест — мститель за убитого Эгисфом отца, а далее в царстве мертвых Агамемнон сравнивает вероломную жену Клитеместру, опозорившую своей изменой всех женщин, с верной Пенелопой; менее четки сопоставления Телемаха с Орестом и Антиноя с Эгисфом, возможно также связанные с историей обоих сюжетов. В древнюю эпическую версию хорический поэт Стесихор ввел новый мотив, связанный с возрастающим влиянием Дельф, центра общегреческого культа Аполлона. Когда Орест отомстил за смерть Агамемнона, убив Эгисфа и мать, Аполлон, приказавший совершить это убийство, оправдал Ореста и очистил от скверны. Впервые у Пиндара изменена роль Клитеместры: из пособницы Эгисфа она сама становится мужеубийцей. Эту же версию использует Эсхил, но совершенно изменяет былую религиозную трактовку мифа, отводя центральное место не богу, а страдающему и деятельному герою.

Незадолго до постановки «Орестеи» драматург Софокл ввел в трагедию третьего героя. Новшеством Софокла воспользовался Эсхил, получив возможность усложнить действие, углубить драматический конфликт и сосредоточить внимание на основных персонажах драмы. Первая часть трилогии — трагедия «Агамемнон» посвящена судьбе ахейского героя. Действие происходит в Аргосе, столице царства Агамемнона, где Клитеместра устраивает пышную церемонию встречи мужа, вернувшегося победителем с богатой добычей. Предчувствиями близкой беды охвачены все присутствующие: смущен и напуган старый слуга, которого Клитеместра заставила караулить возвращение кораблей, в смятении старейшины Аргоса, с ужасом слушают они страшные пророчества троянской царевны Кассандры, пленницы Агамемнона. Спокоен и далек от подозрений лишь один Агамемнон. Но как только он входит во дворец и переступает порог своей ванны, Клитеместра сзади наносит ему удар секирой и, покончив с мужем, убивает прибежавшую на крик Агамемнона Кассандру. По законам античного театра зрители не должны были видеть убийства. Они слышали только крики жертв и узнавали о происшедшем из рассказа вестника. Затем на орхестру выкатывали эккиклему, на которой лежали тела убитых. Над ними с секирой в руках стояла торжествующая Клитеместра. По традиционной мотивировке она мстила Агамемнону за то, что некогда, желая ускорить отплытие греческого флота под Трою, он принес в жертву богам свою дочь Ифигению. Боги выбрали Клитеместру орудием наказания преступного отца и осуществили свое правосудие. Но такая интерпретация мифа уже не удовлетворяла Эсхила, которого интересовали этические мотивы поведения человека, свободного в выборе своих решений. Поэтому не поруганные чувства матери руководят действиями порочной и жестокой Клитеместры, а желание провозгласить законным правителем Аргоса и преемником Агамемнона своего возлюбленного Эгисфа. Попирая все нормы человеческого поведения, обрызганная кровью своих жертв, Клитеместра торжествует:

И радовалась я, как ливню Зевсову

Набухших почек радуется выводок.

Хор старейшин боится царицы, но не скрывает своего осуждения:

Как ты заносчива!

Сколько гордыни в речах твоих. Кровь опьянила тебя!

Бешенство душу твою обуяло. Ты веришь,

Будто к лицу тебе пятна кровавые...

В этой трагедии Агамемнон выступает еще в традиционной роли носителя проклятия всего преступного рода Атридов, каждый член которого неизбежно становится преступником, а его наказание воспринимается как неизбежная кара богов, хранителей справедливости — основы миропорядка. Но Клитеместра не ограничилась ролью бесстрастного демона мщения, в своих действиях она руководствовалась личными побуждениями, противоречащими нормам человеческого поведения. Всем вполне отвечающим ее облику поведением она навлекала на себя неизбежный удар, постигший ее в следующей трагедии «Хоэфоры»[62]. Эта трагедия названа по хору женщин, которые во главе с дочерью Клитеместры Электрой совершают обрядовые возлияния на могиле Агамемнона и там неожиданно встречают Ореста. В дельфийской версии мифа до Эсхила Орест выступал лишь исполнителем воли божества, справедливо карающего преступницу:

Пусть ударом смертельным смертельный удар отомщен будет.

Пусть терпит тот, кто свершил...

У Эсхила воля богов становится собственным намерением Ореста, желающего покарать убийцу отца, его не останавливает даже то, что сам он окажется убийцей матери. Здесь нет никакого «гамлетовского» разлада разума и воли, или воли и действия. Но, осуществляя справедливое возмездие, Орест сам становится преступником, запятнавшим себя кровью матери. В свете древних мифических представлений он был потенциальным преступником еще до свершения убийства, так как над ним тяготело наследственное проклятие рода Атридов, сулившее ему неизбежное несчастье и смерть. Итак, стремясь восстановить попранную Клитеместрой справедливость, Орест в свою очередь совершает преступление и подвергается преследованию Эринний, богинь мщения, карающих тех, кто посягает на незыблемость уз кровного родства. Охваченный безумным ужасом Орест убегает, а хор горестно вопрошает:

Где предел, где конец,

Где навеки уснет

Родового проклятия злоба?

Ответом на этот тревожный вопрос является заключительная часть трилогии, трагедия «Евмениды», посвященная оправданию Ореста и прославлению величия Афин. Орест прибегает в Дельфы, надеясь найти спасение у алтаря Аполлона. По мифу, Аполлон либо сам очищал его, либо давал свой лук, которым Орест отражал Эринний; но дельфийское очищение не удовлетворяло Эсхила. Апполон предлагал Оресту искать защиты в Афинах. Действие переносилось в Афины, что, вероятно, осуществлялось довольно примитивными средствами: захлопывалась центральная дверь скены, представлявшая дверь дельфийского храма, и перед ней ставилось изображение Афины, а появление актера, изображавшего богиню, служило началом действия в новом месте. Там, в Афинах, на холме, посвященном Аресу, суд, состоящий из лучших афинских граждан (ареопаг), приступал к рассмотрению жалобы Эринний. Аполлон защищал перед судом Ореста, доказывая, что преступление Клитеместры было более страшным для общества, чем преступление его подзащитного, так как ею был убит муж, глава дома, отец ее детей. При голосовании число голосов разделилось поровну, ибо Афина уже заранее отдала голос в пользу Ореста. Орест благодарит суд и Афины, принося клятву в вечной верности им[63].

Незадолго до постановки «Орестеи» в Афинах был утвержден закон, по