– Дела… А ты, выходит, родственников ее ищешь? – сочувственно покачал головой дядя Саша.

Решив пока что остановиться на этой версии, я кивнула.

* * *

Оказавшись на Локаторной улице, я испытала шок. Вдоль всей улицы – длиною с Великий Сибирский путь – стояли сплошь красные кирпичные дома. По всей видимости, район представлял собою типовую застройку шестидесятых годов прошлого века. Присвистнув, дядя Саша озабоченно посмотрел на меня:

– Если поторопишься, недели за две управишься.

Мне было не до смеха. За короткий срок найти человека по приметам, данным нам Кулибиным, в таком скоплении одинаковых домов?! Это надо умудриться! Не показывая своих сомнений, я велела дяде Саше ждать в машине и решительно направилась к первому красному кирпичному дому.

Дело продвигалось туго. К двум часам дня я обошла восемь домов. Позвонила в двери более пятидесяти квартир. Пообщалась с массой культурных и некультурных людей. Выслушала в свой адрес довольно лестные – и не очень – замечания. Мне дважды угрожали полицией. Я была облаяна восемью собаками и двумя истеричными тетками. В результате – головная боль и пустой желудок. Анну Матвеевну как ветром сдуло! Все это время дядя Саша тихо ехал за мною.

Устав от бесплодных поисков не меньше меня, дядя Саша уговорил меня сделать перерыв. Я хоть и неохотно, но все же согласилась. Тогда дядя Саша отвез меня на соседнюю улицу и провел в кафе, где подавали свежайшие пончики со сгущенным молоком. Сделав заказ, мы заняли место за столиком, расположенным у окна, и молча подкрепляли свои силы. Каждый думал о своем. Разговаривать ни мне, ни ему не хотелось. Покончив с едой, дядя Саша решительно поднялся:

– Вот что, красавица! Поступим следующим образом. Я пойду по правой стороне улицы, ты – по левой. У тебя свои методы добывания информации, у меня – свои. Если ты первой обнаружишь Матвеевну – звонишь мне. Если первым окажусь я, тогда я тебе позвоню. Идет?

Выбирать мне не приходилось! Согласившись на этот вариант, я доела пончики, и мы приступили к реализации плана дяди Саши. Переходя от дома к дому, я изредка видела вдалеке его спину. Он добросовестно обходил дворы, прилегавшие к домам из красного кирпича. К пяти часам вечера я чувствовала себя просто отвратительно: ноги гудели, голова раскалывалась, язык напрочь вообще отказывался произнести еще хоть одно слово. Улица подходила к концу, и только это обстоятельство как-то подстегивало мой энтузиазм. Войдя в очередной подъезд, я протянула руку, чтобы позвонить в тысячную за этот день дверь. Надавить на кнопку звонка я не успела: мой сотовый телефон внезапно ожил, настойчиво требуя моего внимания. Нажав на зеленую кнопку, я поднесла аппарат к уху.

– Танюшка, бегом ко мне! Дом номер шестьдесят два, квартира четыре. Первый подъезд, первый этаж.

И дядя Саша отключился. Я отправилась по адресу, продиктованному дядей Сашей. Прибыв на место, я обнаружила, что искомая квартира заперта. Позвонив, я приготовилась к ожиданию. Дверь мне открыл сам дядя Саша – лично. Пропустив меня внутрь, он тщательно закрыл за мной дверь. На два замка и на щеколду.

Войдя в комнату, я оказалась лицом к лицу с пожилой женщиной привлекательной наружности. Женщина поздоровалась первой. Я произнесла ответные слова приветствия и, обернувшись, вопросительно взглянула на дядю Сашу. Поняв мой взгляд как сигнал, дядя Саша произнес:

– Знакомься, Танюшка! Это Анна Матвеевна, заслуженный учитель Казахстана. В настоящий момент – в отставке. Милейшая женщина, – добавил он уже специально для хозяйки дома.

Я вновь поздоровалась с бывшей учительницей. Когда все правила приличия были соблюдены и мне предложили сесть в черное кожаное кресло с высокой спинкой, Анна Матвеевна спросила:

– Александр сказал, что вы ищете молодую девушку, возможно, учившуюся в нашей гарнизонной школе?

– Да. Я ищу Алису Харькову, то есть Оськину, – поправилась я, – мужчина с метеостанции направил меня к вам как к человеку, владеющему наиболее полной информацией об этой девушке.

И я вынула из сумки фото Алисы, передала его женщине. Анна Матвеевна не стала долго изучать снимок: было очевидно, что девушка ей знакома.

– Эта девушка, Алиса Оськина, действительно училась в гарнизонной школе. Прилежная ученица. Знаете, она ведь подавала большие надежды! У нее были склонности к языкам, к точным наукам. Правда, мой предмет ей давался нелегко. Гуманитарные науки требуют определенного склада ума, впрочем, как и науки точные. Я преподавала русский язык и литературу. Для Алисы русский был родным языком. А вот для некоторых учеников из Алисиного класса русский язык был иностранным. У нас учились дети разных национальностей. Их, так же как и Алису, спасала зубрежка. Алиса была усидчивой девочкой.

– Учитель физики, с которым я вчера встречалась, сказал, что Алиса не получила аттестата об окончании школы. Вы можете вспомнить причину, по которой девочке его не выдали? Согласитесь, странная ситуация получается: прилежная девочка, с хорошей успеваемостью – и вдруг ей отказывают в выдаче аттестата!

– Что вы! Никто ей ни в чем не отказывал! Поверьте, все учителя очень переживали по этому поводу, но изменить ситуацию мы были не в силах.

– Алиса так запустила учебу, что даже на тройки не смогла сдать экзамены?

– Конечно нет! – в голосе Анны Матвеевны прозвучало возмущение. – Педагоги нашей школы гордятся своими учениками. Мы не позволяли нашим воспитанникам снижать уровень своих знаний по причине лени. В школе за этим строго следили. Между прочим, в те годы наша школа была признана лучшей в городе по успеваемости! – гордо заявила пожилая учительница.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – сказала я. – Но тогда тем более непонятно: как это произошло, что Алиса, с ее способностями, не смогла окончить школу?

– Это печальная история, – Анна Матвеевна грустно улыбнулась. – В жизни Алисы произошла трагедия. У девочки погиб отец. Она остро переживала потерю близкого человека, серьезно заболела… Даже лежала в больнице. Потом, правда, оправилась, вернулась к учебе. А перед началом выпускных экзаменов она вдруг… исчезла! Перестала посещать занятия, понимаете?

– Кто-то пытался выяснить причины отсутствия Алисы на занятиях?

– Классная руководительница, Наталья Николаевна, встретилась с матерью девочки, но ничего вразумительного от нее не добилась. Мать сообщила, что Алиса внезапно собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. Понимаете, девочка к тому времени была уже совершеннолетней, ей исполнилось восемнадцать. По этой причине представители органов отказались разыскивать ее. Сказали, что она вольна сменить место жительства, не спрашивая ничьего разрешения. На том все и закончилось.

Мы немного помолчали. Выдержав паузу, я продолжила:

– Скажите, впоследствии Алиса приезжала в родной город?

– Насколько я знаю – нет. По крайней мере, в школу она точно не заходила. И на встрече выпускников ее тоже не было.