когда российские войска захватили и аннексировали Крым и Донбасс в Украине, причем московские войска действовали в непосредственных боевых условиях и при спонсорской поддержке Кремля "маленьких зеленых человечков" - вооруженных отрядов, которые не имели знаков отличия, связывающих их с Россией, и использовались для ведения гибридной войны.

Действия России застали мир врасплох, и Бридлав согласен с тем, что Соединенные Штаты просто отвели глаза от Кремля после краха коммунизма в Восточной Европе в 1989 году и распада Советского Союза в 1991 году.

"Стена пала. Мы решили, что попытаемся сделать из России и Путина партнера", - вспоминал Бридлав.Мы проходим через период, который я теперь называю "обнимать медведя". Мы пытаемся обнять медведя, приобщить его к западным ценностям, западной семье и так далее, и тому подобное".

Затем произошло вторжение России в Грузию в 2008 году, "и я думаю, что мы впервые увидели, кем на самом деле является Путин". Суть в том, что Россия использовала свои вооруженные силы для вторжения и изменения международно признанных границ другого государства", - добавил он. "И сейчас актуально то, что, черт возьми, мы просто, мы просто как бы смахнули это с наших плеч, когда все закончилось. И мы просто как бы двинулись дальше и вернулись к привычным делам, пытаясь обнять медведя и снова привести его на Запад".

Шесть лет спустя российские войска быстро оккупировали две большие территории Украины - действия, которые также застали западных политиков врасплох.

Бридлав сказал, что он "вышел из себя, как хорошо отбитый девятиметровый утюг в кафельной ванной" из-за отсутствия достаточного предупреждения, которое он получил как командующий НАТО перед первым российским вторжением в Украину. По словам Бридлава, он потребовал ответа на вопрос, почему Соединенные Штаты были застигнуты врасплох. "Как, черт возьми, мы оказались застигнуты врасплох тем, что только что произошло?" спросил Бридлав. "Крым. Да, Крым. А через пару месяцев - Донбасс".

Бридлав напомнил нам о своем напряженном брифинге с высокопоставленными членами разведывательного сообщества из двух разных ведомств, который показал, насколько сильно американское правительство игнорировало Кремль. По словам Бридлава, ему сказали, что в день падения Берлинской стены в 1989 году в Соединенных Штатах было от двенадцати до тринадцати тысяч правительственных аналитиков, которые смотрели прямо на Советский Союз. "У нас был довольно хороший обзор на стратегическом уровне. И у нас было очень хорошее представление о них на оперативном уровне. И мы довольно хорошо видели их на тактическом уровне, особенно на окраинах наших союзников по НАТО", - сказал он.

К моменту вторжения России в Украину в 2014 году это число сократилось примерно до тысячи человек, вспоминает Бридлав.

Отставной высокопоставленный сотрудник разведки, занимавшийся бюджетными вопросами в начале 1990-х годов, подтвердил эти тенденции. Он вспоминал, как разведывательное сообщество переориентировало огромный бюрократический аппарат с десятилетиями сосредоточенного внимания на Советском Союзе на гораздо более сложный мир с разнообразными угрозами. После распада СССР бюджетные обязательства разведывательного сообщества сократились с примерно 50 процентов на советскую угрозу до примерно 13 процентов. И это сокращение расходов было еще больше осложнено тем, что Советский Союз распался по принципу республик, входивших в его состав, что означает пятнадцать новых целей для сбора разведданных и оценки рисков.

Добавьте к этому практические, кадровые/карьерные последствия снижения приоритета. Целое поколение людей решило: "Я больше не собираюсь делать карьеру в России". Это старая вещь. Поэтому я буду заниматься распространением, терроризмом или Китаем". В результате в Кремле остались относительно неопытные и, если быть уверенным, гораздо менее опытные ветераны. Разведывательное сообщество очень чутко реагирует на заявленные или воспринимаемые им приоритеты политики. Именно поэтому Вашингтон исторически так плохо предвидел крах государства или кризис в Африке, Латинской Америке или небольших странах в других частях мира. Ограниченные ресурсы. Недостаточно активов, чтобы быть везде. Вашингтонские политики, как правило, не фокусируются на областях, которые не затрагивают жизненно важные интересы США. Поэтому иногда что-то упускается.

Бридлав признал, что сокращение расходов на людей и деньги все еще позволяет Вашингтону "довольно хорошо видеть Россию на стратегическом уровне, потому что мы не можем упустить из виду ядерное оружие. Но мы полностью потеряли их на оперативном и тактическом уровне".

Поэтому, когда российские обычные силы и маленькие зеленые человечки гибридной армии захватили две важные области Украины в 2014 году, во время его дежурства в НАТО, "у нас почти не было понимания того, где находятся российские силы оперативного уровня - я говорю о том, где, в смысле географии, а также о том, в какой форме находятся эти силы".

Он винит не только то, что после 11 сентября Вашингтон сосредоточился на Ближнем Востоке, но и повторяющееся, хотя и недостаточно развитое, желание Вашингтона сместить фокус в сторону Азии. Возможно, больше всего руководство страны - и, более того, широкая общественность - желает "изменить нарратив" от приверженности Америки к вечным войнам в Афганистане и Ираке после 11 сентября до отказа от войн.

В то время захват Крыма и Донбасса просто не рассматривался как жизненно важные стратегические интересы Соединенных Штатов - и уж точно не на таком уровне, чтобы рисковать открытым конфликтом с путинской Россией.

Многие дестабилизирующие, насильственные действия Путина стали неожиданностью для Вашингтона. Так было с вторжением в Грузию через год с лишним после Мюнхенской речи. Это особенно верно в случае вторжения в Украину в 2014 году. Если бы Кремлю уделялось больше внимания, вмешательство России в президентские выборы 2016 года можно было бы заметить раньше, а взлом Москвой компьютерных систем правительства и частного сектора США в 2020 году - худший в истории - можно было бы предвидеть и предотвратить.

Но в Мюнхене на это не обратили внимания - потому что в 2007 году внимание Америки было сосредоточено в другом месте: на двух гнойных войнах, в Афганистане и Ираке, и на растущих политических разногласиях внутри страны. Президент Буш, а затем и президент Обама считали, что жалобы Путина были преувеличены и, возможно, даже рассчитаны в основном на внутреннюю аудиторию, находящуюся в одиннадцати часовых поясах России.

В конце концов, у Соединенных Штатов не было намерения нападать на Россию; на самом деле, Россия имела все меньшее значение. Они надеялись, что Путин в конце концов поймет, что российские национальные интересы совпадают с интересами США по наиболее жизненно важным вопросам: борьба с исламским экстремизмом и сдерживание роста Китая. Они полагали, что Путин придет к выводу, что экономическая взаимозависимость с Европой, если не полная геополитическая интеграция с Западом, является единственным жизнеспособным путем к