кампании возникло Королевство обеих Сицилий со столицей в Неаполе, которое по итогам Рисорджименто вошло в единое Королевство Италия в 1861 году.

Как и в любом портовом городе, проблема санитарных норм всегда стояла тут довольно остро. Принимая во внимание численность населения, поток людей, прибывающих в поисках работы, количество уличных рынков и трущоб, в те времена её нельзя было решить даже теоретически. Неаполь нередко сотрясали эпидемии. Так, в 1884 году его поразила холера.

Даже поверхностное перечисление событий позволяет понять: этот город видел всех и всё! Его уже невозможно удивить. История любого другого воинственного итальянского поселения представляет собой конспект летописи Неаполя с теми или иными купюрами. Прогуливаясь по его улочкам, можно прикоснуться к любой эпохе, но для этого иногда потребуется фантазия. Дело в том, что во время Второй мировой войны он был серьёзно разрушен бомбардировками союзнических войск, и множество памятников архитектуры погибло, потому сейчас масштабы трущоб ещё крупнее, а так называемый «мусорный кризис» ещё актуальнее. На это, помимо прочего, обратил внимание и Тарковский. Его отталкивали дома, покрытые чёрной патиной, грязные улицы, наполненные нищими стариками, проститутками и праздной молодёжью, ждущей, когда кто-нибудь предложит им работу — перенести несколько сотен ящиков за пару монет. Досадно, но всё это бросается в глаза значительно раньше, чем множество достопримечательностей, хранящих отпечатки своих эпох. Вот, например, вид на сказочную базилику Санта-Мария-дель-Кармине (@ 40.846748, 14.267561), открывающийся со стороны главной набережной (см. фото 7). А ведь за ней — интереснейшая история. Храм построен на том самом месте, где в 1268 году был казнён король Сицилии и Иерусалима Конрад IV Гогенштауфен, последний представитель своего рода, племянник упомянутого выше Манфреда Гогенштауфена. По большому счёту, именно с этого началась эпоха правления герцогов Анжуйских в Неаполитанском королевстве. Собственно, это анжуйская церковь, она декорирована с использованием атрибутики рода. Впоследствии тут исполнялись иные казни. В частности, здесь были убиты лидеры революционного движения. Но у Неаполя свои отношения со временем, потому на месте плах теперь стоят мусорные баки, а за углом раскинулся рынок.

В тот же день советскую делегацию повезли смотреть вулкан Везувий (@ 40.821290, 14.426590), расположенный совсем рядом с городом — в тринадцати километрах на юго-восток. Это единственный действующий вулкан континентальной Европы и один из трёх, находящихся на территории Италии (Этна и Стромболи — на островах). Историкам известно о восьмидесяти случаях извержения Везувия, последнее из которых на данный момент произошло в марте 1944 года.

Автобус поднял экскурсантов на высоту в один километр. Оставшиеся триста без малого метров желающим предстояло пройти пешком. В ветреную погоду на эту прогулку решились не все, и вновь трудно сказать, ходил ли Тарковский.

Однако последующие два дня режиссёр точно был в Сорренто безвыездно, поскольку в рамках фестиваля проходили сеансы его фильмов. 29 сентября демонстрировался «Андрей Рублёв». Картину должны были представлять режиссёр, а также Наталья Бондарчук, хоть она в ней и не снималась. Актриса описывает[94] происходившее так: «Вечером собрались на „Рублёва“. Перед началом фильма нас с Андреем Арсеньевичем должен был представлять Юрий Ильенко. Почему-то в последний момент переменили время показа фильма, и к началу никто не пришел. Андрей страшно разволновался и решил уйти, я попросила его остаться, он улыбнулся. „Я оставлю вместо себя какого-нибудь мужчину“. И ушёл в бар. Ильенко и я тоже ушли к нему в бар, вместе пытались, как могли, его приободрить. Ровно через час, как и было объявлено ранее, набралось много зрителей. Пустили картину, так нас и не представив на сцене».

К последнему дню, 30 сентября, Сорренто покинула уже почти вся советская делегация. Оставались только Тарковский, Бондарчук, Банионис, Вия Артмане и несколько человек из обслуживающего персонала — администраторы, переводчики… В этот день показывали «Солярис». На исходе фестиваля не соблюдалось уже никаких церемоний, связанных с представлением фильма. Да и сами члены съёмочной группы опоздали на сеанс, посидели недолго в зале и ушли, не дождавшись конца, чтобы совершить прощальную прогулку по улочкам города. Наталья предложила сходить в храм. Там Донатас встал на колени и принялся молиться, несмотря на то, что троицу сопровождал переводчик, который, разумеется, был и соглядатаем.

Тем же вечером оставшиеся отбыли в Неаполь, где в королевском театре Сан-Карло (via San Carlo, 98) — старейшем оперном театре Европы — состоялась церемония закрытия фестиваля в присутствии политиков и дипломатов. Советские кинематографисты получили памятные призы, а всё происходящее транслировалось по телевидению. Несмотря на упоминавшиеся выше бойкоты, смотр стал важным событием, нацеленным на укрепление советско-итальянских отношений. После церемонии состоялся ужин в королевском дворце (piazza del Plebiscito, 1).

1 октября делегация провела в Риме, откуда, по всей видимости, отправилась в Москву на следующий день. В Вечном городе гости успели посмотреть стандартный набор наиболее известных достопримечательностей. Бондарчук упоминает Ватикан с собором святого Петра, фонтан Треви, Колизей. Также они вполне могли прогуляться в районе Форума, зайти в Пантеон, замок Святого ангела, на пьяцца Навона, однако, как мы договорились в самом начале, на римских достопримечательностях мы останавливаться не будем, отметив лишь, что последнюю Тарковский считал едва ли не самой красивой площадью, которую ему довелось видеть, а потому он будет приходить сюда многократно в каждый приезд.

2 октября Андрей вернулся в СССР, в дневнике долгое время не писал ничего. Это нетрудно понять: мытарства, связанные с «Солярисом», вовсе не закончились, несмотря на международную премьеру. Тягостное ощущение лишь усилилось после погружения в советские реалии. 27 января 1973 года он оставил такую заметку: «Я хочу работы, больше ничего. Работы! Разве не дико, не преступление, что режиссёр, которого в прессе в Италии назвали гениальным, сидит без работы?» Важно, что именно гостеприимная страна становится аргументом, хотя, безусловно, даже сам Тарковский не мог тогда предположить, какую роль она сыграет в его судьбе. Приведённая выше фраза удивительным образом рифмуется со словами из письма президенту Италии Алессандро Пертини, которое Андрей напишет через десять лет, в июле 1983-го: «Я хочу работать и нуждаюсь в работе». Но не будем забегать вперёд.

Преодолевая препоны, режиссёр боролся за право снимать новую картину — «Зеркало». Заметим, что её рабочее название — «Белый, белый день» — восходило к отцовскому стихотворению. При этом есть основания связывать окончательный вариант с лентой Бергмана «Сквозь тусклое стекло», именовавшейся иногда «Как в зеркале». С другой стороны, в школьные годы Андрей собирался выпускать литературный журнал «Зеркало». Имеются и другие причины для подобного выбора. Примечательно и то, что фильм под названием «Белый, белый день» всё-таки вышел в 2019 году, его снял