Жора уселся на скамью, наглухо привинченную к стене. Этого только не хватало! Еще десять минут назад он был свободным человеком, а ныне... Вот они – гримасы судьбы! Жора попытался откинуться на стенку, но острые шипы штукатурки больно впились в спину. Он соскочил и нервно забегал по камере, а потом вцепился в прутья решетки и закричал:

– Выпустите меня отсюда!

Никакой реакции со стороны власть имущих не последовало, зато сокамерник сердито буркнул:

– Кончай орать.

– А чего они?.. – вскинулся Жора. – Хватают на улице ни за что ни про что...

– Не тебя одного, – отозвался товарищ по несчастью. – Терпение нужно иметь, братан.

Жора вновь уселся на скамью.

– Я вот вторые сутки здесь парюсь, – сообщил стриженый. – И то не базарю. Позовут, братан.

Некоторое время в камере царило молчание, потом сокамерник лениво поинтересовался:

– Тебя за что прихватили?

– По ошибке, – отозвался Жора.

– Это понятно. А в натуре?

– Да ни за что. Шел по улице...

– Так, братан, не бывает. Шел по улице... Все мы по улицам ходим! Ты че, меня за лоха имеешь? Че гонишь? Кончай туфту пулять!

Жора покосился на собеседника. Тупое и агрессивное лицо стриженого не предвещало ничего хорошего. И Жора вдруг вспомнил, где он его видел. Еще в первый приезд, в апреле, когда они с Сергеем зашли в шашлычную, следом появилась группа «братков». Тем не понравилось, как Жора поставил свой джип. Этот парень являлся одним из них. А что, если рассказать ему о кладе и Сэме?

– Я, понимаешь ли, не местный.

– Да хоть с луны!

– Может, у вас так принято.

– Не мети пурги.

– Да ничего я не мету! Объяснить тебе пытаюсь...

– Ну, давай, баклань.

– Приехал я в ваш город клад искать.

– Чего?!

– Честное слово.

– Понты гонишь?

– В натуре! – Жора решил говорить с новым знакомым его же языком. – Короче, за кладом. И опоздал. Его уже ищут.

– И кто?

– Одна команда из Москвы.

– А где?

– Проспект Химиков знаешь?

– Ну...

– Дом 13. Во дворе.

– Не въехал? Как – во дворе? Чего ты мне лепишь?

– Там когда-то кладбище старое было. Вот на нем клад и закопан. Очень давно.

– При царе?

– Типа того.

– И че?

– Приехали ребята. И под видом сантехников-ремонтников начали там копать. Ну, видать, дали кому-то на лапу. За разрешение то есть. Асфальт вскрыли...

– Круто!

– А я, значит, тоже...

– Чего тоже?

– Рассчитывал сокровище отыскать. Ну и сунулся туда. А меня сюда законопатили.

– С какого хера?

– Вроде я там у них ночью лазил и кого-то избил. Ментов они вызвали. Только я думаю: менты эти купленые.

– В масть попал. Сто процентов.

– Ну, меня сюда.

– А ты сам откуда?

– Тоже из Москвы.

– Ага, въехал. Значит, говоришь, клад... И большой?

– Приличный.

– Рыжье?

– Да, золото... Еще серебро и драгоценные камни.

– Круто! Если привесить, на сколько потянет?

– Не меньше миллиона.

– Баксов?

– Само собой.

– Не хило! Так они его уже надыбали?

– Думаю, пока нет. Иначе бы спешно убрались отсюда.

– А ты мозги не пудришь? – подозрительно спросил парень.

– Зачем мне это? Я тебя первый раз вижу...

– Ладно. Меня, короче, вот-вот выпустят. Пацаны уже забашляли. Выйду, со своими перетрем. А тебе, если не набалаболил, отстегнем от навара. У тебя мо-била е?

– Отобрали эти, – Жора кивнул в сторону решетки.

– Вернут. Номерок давай. Тебя как кличут? Ага. Жора... Пускай будет Жора Московский. – Парень достал из кармана маленький блокнот, вытащил из него столь же крохотный стержень и записал Жорины данные. Потом нацарапал что-то еще, вырвал листок и вручил нашему герою. – Тут моя номерулька и погоняло. Меня Блохой кличут. Вьехал?

Жора кивнул.

– А ихова старшого как величать? Той команды, что копает?

– Сэм.

– Ясно, понятно. Мы в Светлом самые крутые пацаны. Как че – сразу вырубаем. Так что не бздехай. Решим твой вопрос.

Где-то через час бандюгу, рекомого Блохой, вывели из камеры, а еще через пятнадцать минут пред светлые очи начальника отделения предстал и Жора.

– Так в чем дело, гражданин Лесков? – спросил немолодой толстый майор. – В чем вы, собственно, замешаны?

– Я и сам не понимаю, – прикинулся простецом Жора. – Шел себе шел, и вдруг...

– Хватают! – подсказал майор. – Что вы делаете в Светлом?

– Провожу научные изыскания.

– Вот даже как. Интересненько. И какие же, конкретно?

– Исторические.

– Светлый – город молодой. Какие тут могут быть исторические изыскания?

– Молодой, не спорю... Но на месте его некогда стояла древняя деревенька Лиходеевка...

– Как же. Известна нам эта деревенька.

– Так вот. Мои изыскания касаются именно ее.

– Где же вы остановились?

– На квартире у директора краеведческого музея Белоярова.

– Сергея Александровича? Что же вы сразу не сказали?

– Я пытался... Вернее, даже говорил, но меня никто не слушал.

– Хорошо, отлично. Сейчас я ему позвоню.

Майор так и сделал. Мембрана телефона начальника отделения звучала достаточно мощно, поэтому Жора слышал, как Сергей, узнав, что его гость томится в каталажке, обещал немедленно прибыть и дать исчерпывающие объяснения.

Появился директор музея почти мгновенно, точно дожидался за дверью. Увидев своего гостя, он бросился обниматься, чем несколько смутил Жору, не ждавшего столь бурной реакции. Потом Сергей принялся уверять майора, что произошло досадное недоразумение и научного сотрудника Исторического музея, кандидата наук Лескова Георгия Михайловича нужно немедленно освободить.

– Его обвиняют в какой-то драке, – сообщил начальник. – В нанесении телесных повреждений, причем в ночное время.

– Этого просто не может быть! – веско ответствовал Сергей. – Минувшую ночь он провел в моей квартире. Крепко спал. Да и вообще, с какой стати ученому нужно бродить по темным улицам и размахивать кулаками.