— Вы не слышали, тут никто собаку неискал?

— Какую?

— Рыжую.

— Большую?

— Да.

— Породную?

— Стаффордширского терьера.

— Не-а. Подобную не спрашивали.

— Значит, все же кто-то искал пса?

— Не.

— Но вы же только что сказали: «Подобнуюне спрашивали». А какую?

— Что «какую»?

— Искали кого?

— Никого.

— Вообще?

— Ага!

— Тогда зачем вы уточняли породу сразмером? — удивилась я.

Газетчица тряхнула головой, «химия» всталадыбом.

— Сумасшедших в городе — каждыйпервый, — внезапно заявила она. — То хлеб ей нужен, то собаки… Чегопривязалась? У меня газеты с журналами. Иди дальше, к метро, там все и купишь.Кроме ума, конечно.

И как бы вы отреагировали на подобноезамечание?

Торговка нырнула в свой киоск, я пошла замашиной. Ладно, не стану сейчас негодовать, пустое дело злиться на постороннегочеловека, а на своего тем более не стоит раздражаться. Мне предстоит тяжелыйдень: сначала поездка в Прюково, поиски Ирины Кононовой, потом беседа сМодестовым. Кусик подождет. Похоже, он совсем не страдает от того, чтопотерялся. Милый пес, уже подружился с мопсами.

* * *

До Прюкова я добралась без особых проблем,деревенька оказалась совсем недалеко от столицы.

Но предложи мне кто-нибудь тут дом, дажебесплатно, ни за что бы не согласилась, уж слишком противно выглядел пейзаж:штук двадцать покосившихся набок избенок соседствовали с десятком замков изярко-красного кирпича, а шикарные трехметровые каменные заборы упирались визгороди из сетки-рабицы. Просто иллюстрация к статье под названием «Классовоерасслоение российского общества».

Я подошла к самому ветхому домику и постучалав окно. Высунулась баба.

— Дачу хочешь? Ну, опомнилась! В августе!

Все занято. Толкнись к Макаровым, у нихдачники заболели и съехали, — затарахтела она, — но имей в виду, онибессовестные, бешеные деньги за сараюшку ломят…

— Простите, где живет ИринаКононова? — едва вклинилась в ее речь я.

— Ирка?

— Да.

— Ирка??

— Верно.

— Ирка???

— Кононова, — уточнила я, непонимая, отчего тетка проявляет столь явное удивление.

— И зачем она тебе?

— Дачу хочу снять!

— У Ирки?

— Да.

— У Ирки??

— А что тут необычного? — невыдержала я. — Похоже, прюковцы издавна пускают к себе жильцов.

— Ну-ну… — протянула баба. — РазИрка тебе нужна, тогда, значитца, так. Вон тропинка вьется, ступай вниз, креке, заверни влево, а тама найдешь. Счастья тебе.

— Спасибо, — вежливо ответила я.

Баба заржала и скрылась, а я пошла по елезаметной дорожке.

Очень скоро перед глазами возник домик,вернее, вросший по самые окошки в землю сарайчик под шиферной крышей. Заборавокруг участка не стояло, тропка упиралась в крыльцо.

Кое-как преодолев подгнившие ступеньки, яоткрыла разбухшую от сырости дверь и очутилась на кухне. В нос ударила смесьзапахов, по большей части неприятных. Небольшое помещение было заставленопустыми банками и бутылками, на плите кипело какое-то варево, от которогоисходил смрад. У окна на табуреточке дремала тощая старушонка с головой, повязаннойплатком.

— Бабушка, — окликнула я, —здравствуйте.

Пенсионерка зашевелилась.

— Кто там? — хриплым голосомспросила она.

— Позовите Ирину.

— И чего надо? — насторожиласькарга.

Лица бабы-яги не было видно, серый от грязиплаток сполз почти до ее подбородка.

— Дачу хочу снять, — решила я неоткровенничать с бабкой.

— Здесь?

— Да.

— У меня?

— Вообще говоря, шла к Ире.

— Которой? — продолжала допросстаруха.

— Кононовой, — терпеливо отвечалая, — посоветовали к ней обратиться.

— На осень поселиться хочешь?

— Верно.

— А может, и зиму прихватишь? —заликовала бабка.

Мне стало неудобно. Даже самыймалообеспеченный человек не захочет проводить отпуск в подобном шалмане. Зря язаронила в душу старухи надежду на заработок, но делать нечего.

— Лучше позовите Иру, — велела я.

— Так уж тут сижу, — хмыкнулабаба, — одна Ира здесь, других нету.

— Вы Кононова? — удивилась я.

— Ага.

— Жена Алексея?

— Точно.

— Сестра Кости Ведерникова?

— Может, и так, — согласилась бабкаи поправила платок.

Появилось лицо. Сине-серое, опухшее, скрасными глазами и болезненно бесцветными губами.

— А может, и нет, — спокойнопродолжила хозяйка. — Олег-то, пока не умер, все орал маме:

«Придуши нагулыша». Так на сколько домикснимаете? Пойдемте покажу. Комнат две, сортир во дворе, душа нет, газ вбаллонах, зато телевизор отлично показывает, лучше, чем в Москве. И осень сзимой дешевле, чем лето.

От полнейшей растерянности я встала и даласебя провести внутрь вонючей хибарки. В небольших комнатках неожиданнооказалось чисто, стены украшали новые обои. Из мебели здесь были самые простыекровати, круглый стол и трехстворчатый шкаф.

— Хорошая изба, — приняласьуговаривать меня Ирина, — всю вам отдам, вместе с участком.

Гуляйте где хотите, у меня соток немерено, ихоть каждый день танцуйте — никто слова не скажет, соседей рядом нет, на отшибеживу, люди в окошки не пялятся.

— А сами куда уедете? — решила яподдержать разговор.