– Да, ты права… – вздохнула девушка. – Скорее всего, Феликс рассердится, если узнает, что я от него что-то скрывала… Так что же делать?

– Скажи, что король случайно обронил ключ у художника… Ну, когда позировал для портрета… – немного подумав, нашла выход Фрида.

– Думаешь, он мне поверит? – засомневалась Алиса.

– Поверит, – заверила Фрида. – Он так хочет найти этот сосуд, что еще и не в такое поверит…

– Ладно, была не была, – согласилась Алиса, не находя другого выхода.

В то время, когда Алиса отправилась в мастерскую художника, Феликс пытался уговорить Нормана показать ему дворец. Слуга Роланда упорно отводил глаза и находил массу причин для отказа.

– Ваше величество, не хочу огорчать вас, – в конце концов сказал он, – но наш король Роланд не любит слишком любопытных… Как бы мне не поплатиться за это своей головой… Вы уж лучше обратитесь к нему лично.

– Ладно, – с досадой согласился Феликс.

– Я ему сейчас доложу, – засуетился дворецкий и побежал докладывать Роланду.

Прошло не так много времени, и он вернулся назад.

– Дело в том, что король очень занят, – замялся Норман, – и сейчас не может вас принять.

– Ах вот как? – вскинул брови Феликс.

– Да, ваше величество… И еще, король Роланд интересуется, когда вам готовить карету… – смущенно проговорил Норман.

– И даже так, – усмехнулся Феликс, – очень любезно с его стороны выпроваживать своих гостей…

– Вы уж простите меня, – грустно произнес дворецкий. – Я ведь всего-навсего слуга…Так что ему передать?

– Ну что ж, если Роланд настаивает, мы уедем, – сказал Феликс, – но как только будет готова картина.

– Картина? – удивился Норман.

– Да, ваш художник, Леон, кажется, уговорил мою спутницу ему позировать, – пояснил Феликс.

– Ах вот оно что, – поджал губы Норман, – а я об этом ничего не знал… – дворецкий замолчал, а потом добавил: – Я обо всем доложу королю.

При этом у него стал такой испуганный вид, что Феликсу сделалось его жалко. Однако он решил задать дворецкому еще один вопрос.

– Норман, а здесь во дворце есть какие-то животные? – начал он издалека.

– А что? – вскинул брови дворецкий.

– Да ночью меня разбудил чей-то вой.

– Ах это… Да, король держит у себя несколько псов… Иногда они лают и даже воют… Но это случается довольно редко…

– А какие они, эти псы? – спросил Феликс, глядя в упор на дворецкого.

– Ну, такие большие… – начал дворецкий и почему-то замолчал, видимо, подбирая слова.

– Что-то похожее на меркулов? – вдруг спросил Феликс и увидел, как Норман даже присел от неожиданности, будто его сзади стукнули по голове молотком.

– Нет… Совсем даже нет… – возразил он. – С чего это вы взяли, ваше величество?

Но по его испуганному виду Феликс тут же понял, что попал в точку. «Значит, король Роланд все-таки открыл колодец, и эти ужасные твари выжили», – подумал он. Феликс отвлекся от своих мыслей и взглянул на Нормана.

– Да я так… Просто предположил, – ответил ему Феликс. – Не бери в голову…

– Так я пойду? – спросил дворецкий, которому не терпелось избежать опасного разговора.

– Да-да, можешь идти, – разрешил Феликс и напоследок спросил: – А что, эти, как ты говоришь, псы, надежно ли заперты?

– О, можете не волноваться, ваше величество, они не выберутся наружу, – ответил Норман. – Они глубоко под землей за решеткой…

Дворецкий вдруг замолчал и прикрыл рот рукой, видимо, испугавшись, что сболтнул лишнее. Оставив Нормана в покое, Феликс отправился к себе, но по пути решил заглянуть к Тэду. Там же оказался и Марк. Отец и сын, расположившись в креслах друг напротив друга, о чем-то беседовали.

– У меня ничего нового, а у вас что? – с порога спросил Феликс. – Удалось что-нибудь узнать о сосуде?

– Ничего, – уныло ответил Тэд. – Я тут нашел парочку знакомых стражников, но они держат рот на замке… Они здорово напуганы… Говорят, если Роланд узнает, точно скормит их меркулам, как капитана Флина.

– Ясно, – нахмурился Феликс.

– Да вот еще что… Только что заходил Норман…

– И что? – спросил король.

– Он передал нам просьбу короля Роланда, чтобы мы убирались отсюда и как можно скорее… – сообщил Тэд. – Конечно, он это произнес несколько иначе, но суть разговора была именно такой… Кажется, король хочет как можно скорее от нас избавиться…

– Я почему-то предчувствовал, что Алиса останется без портрета, – вздохнул Феликс. – Значит, у нас остается всего одна ночь, чтобы найти сосуд, а мы даже не знаем, где он находится…

– Может, попробовать выторговать еще денек? – предложил Тэд.

– Ты, вижу, хочешь разделить участь Флина? – усмехнулся Феликс.

В коридоре раздались шаги, и они все трое повернулись к двери. На пороге появилась Алиса, у которой в отличие от них был довольный вид. Правда, через секунду, заметив встревоженные лица друзей, она сделалась серьезной и нахмурила брови.

– Что случилось? – спросила она.

– Собираемся завтра уезжать, – сообщил ей Феликс. – Роланд только что указал нам на дверь.

– Вот как? – удивилась девушка. – Значит, придется жить без портрета, – она вздохнула. – А я так надеялась… Вряд ли кто-то еще захочет меня рисовать…

– Ну, это самое малое, что нас сейчас должно беспокоить, – возразил Феликс. – Главного-то мы так и не нашли…

– А что, если я знаю, где находится сосуд? – улыбнулась Алиса.

– Тогда ты настоящая добрая фея, – пошутил Тэд. – Скажи, фея, где же скрывается кровь Гекаты?

– Никакая я не фея, – совершенно серьезно возразила девушка. – Все просто… Марта, дочь художника, показала мне комнату, где король прячет свой сосуд.

– Какое чудесное дитя… Маленькая фея, – снова пошутил Тэд.

– Хватит, Тэд, – одернул его Феликс, – сейчас не до шуток…

– Дело в том, что Марта очень любит рисовать, – продолжала Алиса. – А рисует она все, что попадется на глаза… А еще она любит везде совать свой маленький нос, вот и увидела этот сосуд в сокровищнице короля, а потом еще и запечатлела его в своем альбоме… А я как раз в него и заглянула…

– А ларчик-то, как оказалось, просто открывался, – снова пошутил Тэд, но на это никто не обратил внимания.

– Так, это, конечно, хорошо, но ведь сокровищница заперта, – сказал Феликс. – Нужен ключ…

– А вот это видели? – сказала Алиса и покрутила в воздухе ключом, который ей дала Фрида.

– Ничего себе, – удивился Марк.