Тоже ирония судьбы. Американские власти так громко кричали о свободах человеков, что Фидель мог запросто выпихнуть из страны всякую шваль и потомственных спекулянтов. Куба становилась здоровей, а США приобрели на свою голову проблем. Мафиози сполна оценили идею европейцев, выдающих себя за датчей. Понятно, что и дальше будут пользоваться подобным, но уже без них. Потому и комиссионные вышли такими щедрыми. Вроде откупа. Ведь несмотря на жуткие слухи, мафия — это прежде всего бизнес, а не убийства и перестрелки. Какой смысл лезть наверх, если не удастся толком прожить заработанное? Так что оставим стрельбу киношникам. Тем нужна красивая картинка.

— Все еще считаешь, что нам стоит ехать к нему?

— Одни мы не отобьемся, — Иннокентий уверенно держал штурвал, направляя едущую моторку в нужную бухту. — Да и пора расставить все точки над «I».

— То есть хочешь иметь собственный статус?

— Мы мыслим в одном направлении.

— Только мне кое-что во всей этой заварухе до сих пор непонятно.

— Сегодня ты все узнаешь.

Бывший Васечкин глубоко вздохнул. Ох, в какую круговерть они в ближайшие часы шагнут! Но деваться некуда. Или так и останутся мальчиками на побегушках. А статус «иноагент», то есть предатель, уже смертельно опасен. Да и не пойдет Вероника-Виктория на такое. Одно дело быть беглой авантюристкой, другое — предательницей. Да и о родителях женщина, воспитанная на советских идеалах, искренне беспокоится. Так что придется им обязательно съездить в Веракрус. Но сначала дела.

Встав напротив выдающегося в океан мыса, Иннокентий достал фонарик с красным фильтром и стал сигналить. Минут через десять их заметили. На пристани началось шевеление, и вскоре к ним подкатила небольшая рыболовецкая моторка, в которой сидели трое вооруженных никарагуанцев.

— Буэно ночес, амиго!

Пришельца тут же опознали и махнули рукой. Посторонним сюда лучше не соваться. Мины ставили спецы, и явно нелатиноамериканские. Что бы про армию и флот далекой северной страны ни говорили, во многих областях воинского искусства они были лучшими в мире. Наверное, поэтому американцы только русских считали равной себе силой, по-ребячески их провоцируя, но не доводя до горячки.

На причале молодой пацаненок ловко поймал швартовый и помог пришвартовать моторку Fisherman, восхищенно цокая языком. Парни постарше выражали свои эмоции скупо, но она им явно понравилась. Еще бы, столько стоит! Наконец, подошел старший, Виктор Лопес.

— Мне нужен хэфэ Игнасио.

Полевой командир осклабился:

— Тебя искали, амиго.

— Я знаю, — застенчиво пожал плечами Иннокентий.

— Ты доставил нам неприятности.

— Что поделаешь? Со мной сложно.

Лопес сдержанно засмеялся:

— Я думал, вы в России все серьезные.

— Ты ошибался, амиго.

Полевой командир озадаченно хмыкнул и заявил:

— Жди, ему сообщили!

Пару проводили в небольшой домик.

«А оружия у ребятишек прибавилось», — заметил про себя Кеша. Замаскированный крупнокалиберный пулемет М2 у причала, ручник, смахивающий на немецкий MG 42 наверху. И все несоветского производства. Конспирируются? И ведь все это под носом у американских военных. Или у тех в Панаме связаны руки? Тут без старой доброй коррупции наверняка не обошлось.

Пока сидели, выпили по чашечке мате. Странный напиток. Чай не чай, но Иннокентий так его и не понял. Это Веронике нравилось все экзотичное, а он и в той будущей жизни не особенно был любителем всех этих суши и змей в водке. Алкоголь он сегодня не пил. Голова нужна трезвая.

Минут через сорок раздался шум. Моторок пришло аж целых три штуки. Раздавались приказы, слышался топот, база сандинистов «бдила». Вскоре их позвали в большой домик с задернутыми шторками.

— Илья Семенович, какими судьбами!

Крапивин в ответ руку не протянул, буквально просверливая взглядом большую дырку в широкой груди «непослушанца». И делал это точно не для того, чтобы орден Сутулого прикрутить. Рядом с ним уселся головастый мужчина европейской внешности. Каменное выражение на лице и скудное освещение делало его похожим на античную статую. Но Иннокентий не унимался:

— Не ждали? Ругать будете? Ай-яй-яй!

Подполковник тяжело бухнулся на стул, обхватив голову руками, и, наконец, подал голос:

— А есть за что?

Иннокентий вмиг выпрямился, и от рубахи-парня не осталось ничего. Он отдавал себе отчет, что отсюда можно и вовсе не выйти.

— Илья Семенович, нам поговорить нужно.

— Я это уже понял. Показал нам свою ловкость и считаешь, что серьезные люди после того скандала будут с тобой разговаривать?

— А куда им деваться с подводной лодки?

— Не борзей, Иннокентий.

Разговор шел на русском языке и с помощью взглядов и жестов. То есть со всеми нюансами, что пропадают, когда ты общаешься на чужом языке или в чуждой культурной среде. Васечкин за прошедшие месяцы отлично понял, что за своего он у латиносов никогда не сойдет.

— Я не наглею, Илья Семенович. Просто вы не поняли, что наше общение — процесс двусторонний.

Крапивин кивнул, искоса поглядывая на молчавшего мужчину:

— Тогда второй вопрос. Присутствие Вероники здесь обязательно?

Кеша, не поворачивая головы, кивнул. Женщина даже не дернулась, благоразумно помалкивая. Она и так не была до конца уверена в настоящей причине конфликта. И зачем они тогда с Жемчужных островов так рано уехали! А потом на целую неделю исчезли из вида. Во всяком случае, приключения вышли интересными. Хоть и неполезными для потенциального бизнеса. Крапивин еще некоторое время буравил бывшего подопечного взглядом, затем с чем-то внутренне согласился и, кивнув на головастого мужчину, объявил:

— Тогда разговаривать будете не со мной. Это не моего уровня дело.

Гость привстал и рублеными фразами отчеканил:

— Стоцкий Андрей Валерьянович, генерал-майор, начальник всего направления.

— Отлично! — Иннокентий тут же подскочил и протянул руку. Генерал не стал выделываться, и некоторое время они изучали друг друга в пожатии. Затем Стоцкий крякнул и уселся обратно.

— Прав Илья, крепкий пацан. Но перейдем сразу к делу. Ваше исчезновение наделало шуму.

— Ну, раз вы здесь…

— Помолчите! Все на самом деле серьезно. Вас чуть не прихватила на Багамах служба наркоконтроля DEA. Вы показались им интересными. В опасные связи лезете, товарищ.

— Зато срубили малость бабла.

Генерал покосился на подчиненного, тот развел руками. Мол, вот вам на блюдечке!

— Ну и с дисциплиной у вас, Илья Семенович.

— Об этом я и хотел поговорить. Никаких вы и мы в плане подчинения. Только взаимовыгодное сотрудничество.

Стоцкий аж крякнул, а Крапивин втихаря ухмыльнулся:

— Об