Он замолчал. Жена и дочь пристально смотрели на него.

– Возможно, я немного увлекся Google, – признался он, – там можно найти все что угодно. Вы просто вводите вопрос, и появляется множество ответов.

– Добро пожаловать на Землю, – Шай закатила глаза и слизнула тесто с пальцев.

Рой тоже в ответ закатил глаза, но вышло у него не очень.

– Не хотел бы я быть твоим парнем.

– Большое спасибо.

Венди смотрела, как пышное тесто расплывается и блестит в духовке. Она чувствовала себя выброшенной из жизни на собственной кухне. Рой был полностью поглощен новой книгой, а Шай становилась типичным американским подростком. Они оба были полностью погружены в свои дела.

– Фармакология, – повторила она и пригубила вино.

– Эй! Прошу прощения? Это мое!

Мэнди замерла. Она знала, что если поставит ящик от Farm to Front Door, то это станет признанием ее вины. Вместо этого Мэнди прижала его к груди и повернулась лицом к своему обвинителю, рыжеволосому мужчине в аккуратно выглаженной белой рубашке и темно-синих брюках. Если не считать привычного выражения печали в глазах, он, по виду, был из тех жителей Коббл-Хилл, которые могут позволить себе пожертвовать несколько коробок еды ближнему.

– Хм, я все время здесь все заказываю, – Мэнди вызывающе выпятила подбородок. – У меня есть подписка. Как еще я могу покупать продукты и готовить для своей семьи? У меня вообще-то рассеянный склероз.

Мужчина нахмурился, подходя к ней, и посмотрел на коробку. Он был высоким, но слишком тощим. Мужчина вгляделся в надпись на коробке.

– Да, но я уверен, что на этикетке написано «Т. Полсен». И это я.

Мэнди, прищурившись, посмотрела на этикетку и сменила тон на наивный.

– Ох, да, – она поставила коробку, – извините. Ух ты, вот это я облажалась.

Т. Полсен даже не пошевелился, чтобы поднять коробку. Он засунул руки в карманы брюк и посмотрел поверх головы Мэнди, изучая улицу своими измученными голубыми глазами.

– Это моя жена вас подговорила? Элизабет?

Мэнди уже была готова вернуться в дом. Ей не было дела до соседей, никогда не нравилось болтать с людьми на улице и тем более не нравилось чувствовать себя неухоженной и грузной рядом с высоким, стройным, хорошо одетым парнем.

– А кто она?

– Элизабет Полсен. Художница. Это моя жена.

– Простите. Я ее не знаю.

– Она где-то рядом, я чувствую это.

Ситуация становилась еще более странной. Мэнди не любила вести беседы о личном с незнакомыми ей людьми.

– Я как раз забирала свой ужин, а он оказался не моим. Я лучше пойду позвоню… – она посмотрела на коробку, – в Farm to Front Door. Пусть знают, что они напортачили с моим заказом.

Полсен искоса взглянул на нее. Затем он пошевелил пальцами.

– Значит, это не одна из проделок Элизабет?

«Иди домой, поехавший».

– Нет. Я просто взяла не ту коробку. Извините за эту путаницу.

Мэнди направилась обратно по Кейн-стрит. Никогда больше она не станет брать коробки с едой отсюда. Она просто не хотела обирать своих ближайших соседей до нитки. Но их никогда не было дома, и вполне возможно, что они были русскими шпионами. Мэнди могла бы продолжать красть их еду до бесконечности и морить голодом врага, помогая своей стране.

– Если увидите ее, скажите, что я готовлю! – крикнул ей вслед Т. Полсен.

Мэнди повернула за угол, ее взгляд уже был прикован к оранжевому грузовичку компании Full Plate с хорошеньким водителем, который как раз подъезжал к соседнему дому. Мэнди так понравилась доставка Full Plate, что она даже зашла на их сайт, чтобы написать отзыв и поставить им пять звезд: «Раньше я боялась пользоваться плитой, – написала она. – Ваши рецепты очень просты и невероятно хороши. Выбор блюд на следующую неделю тоже выглядит потрясающе. Ням. Не могу дождаться момента, чтобы их приготовить!» Джоди, Западная Вирджиния.

– Они на Багамах! – крикнула она водителю. – Я не знаю, почему они просто не отменят доставку.

– Хотите, чтобы я снова отнес коробку наверх? – спросил он, как будто они давно уже были командой и он знал правила.

– Да, пожалуйста, – сказала Мэнди. – Вы самый лучший.

– Как же это отвратительно, – сказал Черный Райан. Он прислонился спиной к двери туалета и с отчаянием уставился на усыпанный мокрой туалетной бумагой пол. – Здесь так воняет.

В последнее время Лиам часто общался с Черным Райаном. У обоих мальчиков было примерно одинаковое отношение к тому, что произошло в школьном дворе той ночью: Брюс был мудаком, и во всем случившемся только его вина. Именно Брюс должен был извиниться перед всеми этими детьми, и он один обязан был выполнять общественные работы в школе, чтобы внести хоть какой-то вклад в ремонт школьного двора. Но родители Брюса и Райана скинулись по пять тысяч долларов на ремонт, чтобы их сыновьям не приходилось чистить туалеты и они могли «сами выбирать» общественные работы, на которых по факту им ничего не придется делать и от которых они спокойно смогут отлынивать. Родители Лиама и Черного Райана не собирались выкладывать по пять тысяч долларов. Они хотели, чтобы их дети понесли наказание. И вот они здесь, чистят школьный туалет для мальчиков.

– Пахнет здесь дерьмово, кто-то сильно навонял, – сказал Лиам.

Черный Райан покачал головой:

– Это точно не я сделал.

Лиам закрыл горячий кран, достал из раковины ведро с мутной серой водой и поставил его на пол. Он сунул швабру в ведро, а затем со стуком опустил ее на кафель.

– Эй, ты же не собираешься вытирать пол, не собрав всю эту бумагу? Это отвратительно, чувак.

Лиам надеялся, что туалетная бумага просто растворится в воде и исчезнет, но Черный Райан уже смиренно натягивал пару синих резиновых перчаток. Лиам бросил швабру и тоже надел перчатки.

Они начали собирать влажную грязную туалетную бумагу и выбрасывать ее в мусорное ведро.

– Какая же мерзость. На этих бумажках дерьмо, настоящие следы дерьма, – простонал Черный Райан.

– Свиньи, – сказал Лиам. – Эй, я хотел спросить, ты не возражаешь, когда тебя называют Черным Райаном? Я имею в виду, тебя это не оскорбляет?

Он задавался этим вопросом целую вечность. С тех самых пор, как он встретил Черного Райана в девятом классе и услышал, как все, включая мистера Вонна, их классного руководителя, называют его так.

– Меня так называют?

Лиам ошеломленно посмотрел на него. Неужели он не знал этого? Неужели Райан никогда не слышал своей клички?

Черный Райан ухмыльнулся:

– Я шучу, идиот. Меня так называют в лицо. Уверен, что и ты это делал.