Шай проводила Лиама до дома, а потом пошла к себе. Она все еще была под кайфом и дрожала от холода и от мысли, что Лиам уже не просто ее наставник. Возможно, они даже любят друг друга. В тускло освещенной библиотеке Шай увидела отца, который, выпрямившись, сидел в кресле. Казалось, он на чем-то сосредоточился.

– Привет, папочка, – Шай подошла к нему сзади и прочитала слова на экране его компьютера. – Марс? Серьезно? А ты знаешь, что Марс – это римский бог войны?

Рой был в глубоком космосе с Сераном, Беттиной и Изабель и не заметил, что Шай под кайфом.

– Правда? – он задумался над этим маленьким фактом, размышляя, как бы ему использовать эту информацию. Его марсианские колонисты-тинейджеры воевали с теми, кто манипулировал ими и лишал их свободы, и с богатыми русскими, которые пытались забрать у них золото.

– Это было в аккаунте мистера Стреко. О, а еще я подумываю присоединиться к команде по настольному теннису. Мистер Стреко будет там тренером, и мама сказала, что мне нужны внеклассные занятия для колледжа.

– Это прекрасно. Извини, я отвлекся. Ты хорошо провела день? – Отец поднял на нее глаза и слегка улыбнулся. – Как там Лиам?

– Он в полном отчаянии, – Шай зевнула. – Пойду-ка я погляжу, что мне там задали на дом. Пожелай мне удачи.

– Удачи.

Шай будет занята уроками, вот и отлично. Рой пришел домой из Monte, намереваясь сделать себе изысканный сэндвич и почитать газету, но в итоге съел только несколько чипсов и вернулся к своей книге. Там Серан и Беттина занимались сексом снаружи, на Марсе, прямо во время песчаной бури, в то время как Изабель связывалась с Землей на беглом русском.

Скоро Венди вернется домой с работы, и они разогреют восхитительное рагу из баранины, которое она приготовила на выходных, или закажут тайское карри в Joya и выпьют белого вина.

Рой нажал кнопку Enter.

Стюарт последовал за медсестрой по коридору четвертого этажа в класс Теда. За ним послушно тащились сын Пичес, Лиам, и его отряд, состоящий из подростков-вандалов.

– Папа!

Стюарт был одним из родителей-добровольцев.

– Привет, приятель, – он обнял Теда.

– Тик-так, – позвала всех слегка чокнутая семидесятилетняя классная руководительница Теда, миссис Уотсон.

– Яблочное пюре! – Тед и остальные девятилетки послушно откликнулись и заняли места за столами.

Лиам, Брюс, Черный Райан и просто Райан стояли перед освещенными солнцем окнами, нервно глядя на шарики из ворса на круглом синем ковре на полу. Они медленно шли по коридорам, где располагались начальные классы, пропустив целое утро занятий и ланч. После класса Теда им нужно было посетить еще два кабинета, где должны были выслушать их признание вины.

– Этим большим мальчикам есть что сказать всем вам, – сообщила миссис Уотсон классу, – поэтому мне нужно, чтобы вы были очень внимательны и открыли перед ними свои сердца.

Стюарту захотелось обнять ее. Нечто в ее тяжелом бруклинском акценте и прокуренном голосе, говорящем что-то про «открытые сердца», заставило его почувствовать себя сентиментальным. Может, дело было в огромном количестве тетрагидроканнабинола в его организме от травки, которую они с Мэнди постоянно ели и курили, или, возможно, все дело в присутствии медсестры Пичес в этом залитом солнцем классе – у нее виднелись ямочки, несмотря на все ее попытки нахмуриться.

– Давайте, ребята, – сказала она, – Лиам, почему бы тебе не начать?

Лиам посмотрел на маму, потом на миссис Уотсон и снова на ковер. Тед и его одноклассники нетерпеливо ерзали на стульях. У половины из них были остатки еды на рубашках и развязаны шнурки на ботинках. В кабинете стоял спертый воздух.

– Да. Итак… – Лиам посмотрел на класс, полный мальчиков и девочек. В каждом классе он знал минимум троих из десяти мальчишек благодаря своей внешкольной работе в «Бруклинском стратеге», что делало происходящее еще более унизительным. – Хм.

Стюарту пришло в голову, что сын не унаследовал ничего от своей матери. Он был неуклюж и нерасторопен, как и его отец.

– Итак, я и мои друзья… – Лиам посмотрел на остальных троих мальчиков, которые отводили глаза, – мы болтались на школьном дворе. Ночью, когда на улице было темно. И мы нашли бутылку водки, которую кто-то оставил под горкой. А водка – это в основном спирт, который легко воспламеняется, так что это навело нас на мысль.

В других классах Лиам не вдавался в такие подробности, но утро измотало его до предела. Он заколебался: что он тут делает, читает лекцию для юных поджигателей? Боже, он идиот.

– М-м-м, кто-нибудь из вас хочет что-то добавить?

Черный Райан слегка покашлял:

– Сначала мы не делали ничего плохого, просто тусовались. Но потом нам показалось, что будет здорово снять видео с пламенем, льющимся с горки. Так что мы…

– Я сделал это. Это была моя идея. – Брюс шагнул вперед, засунув руки в карманы джинсов, его странные глаза выпучились. Звучало так, словно он хвастается. – Я вылил водку на горку и поджег ее.

Райан пнул ковер носком своих кед Converse.

– И я снял это на видео. Мы собирались выложить его на YouTube. Но потом листья начали гореть, и резиновые коврики на земле расплавились, и маленькое деревце загорелось, и…

– …и нам очень жаль, – нетерпеливо перебил его Брюс.

– Нам очень жаль, – сказал Черный Райан.

– Да, так и есть, – согласился Райан.

– Мне очень, очень жаль, – пробормотал Лиам, радуясь, что все почти закончилось.

– Спасибо, ребята, – перебила их Пичес. – Всегда трудно признать, что ты сделал что-то не так. – Она снова повернулась к классу: – Эти ребята будут помогать школе несколько дней в неделю вплоть до самых каникул, так что вы будете повсюду их видеть.