Класс зааплодировал без всякой видимой на то причины – почти каждый класс аплодировал, – а потом все одновременно заговорили. Все, кроме Теда, который поднял руку.

– Тик-так! – закричала миссис Уотсон.

– Яблочное пюре! – крикнул в ответ класс и замолк, сидя на своих стульях.

– У Теда есть вопрос, – сказала учительница. – Мы слушаем, Тед.

Стюарт уставился на сына. В других классах вопросов не было.

Лиам взглянул на маму, ища помощи, но она улыбалась мальчику, который поднял руку. Мальчика звали Тед. Он был милым ребенком. Лиам учил его игре «Колонизаторы» в «Бруклинском стратеге».

Тед опустил руку. Он сидел c ровной спиной и, казалось, не нервничал из-за того, что будет говорить перед всем классом, группой взрослых и мальчиков старше него.

– Вам было весело, ребята? – спросил он.

Лиам покачал головой. Та ночь не была веселой. Это оказался настоящий кошмар. Но остальные мальчишки посмеивались.

– Да, – ответил Черный Райан, слегка улыбаясь, – это было довольно весело.

Пичес сердито посмотрела на него, и он откашлялся.

– Во всяком случае, на несколько секунд. Мы не хотели испортить всю детскую площадку.

– Огонь был потрясающий, – сказал Брюс. – Не могу отрицать.

– Да, – согласился Райан. – Это было довольно круто.

Пичес нахмурилась. Все пошло совсем не так. В этом не было ничего крутого.

– Ну что ж, из-за того, что они весело и круто провели время, вам всем придется на переменах и после школы играть на крохотном пятачке, пока мы не починим нашу детскую площадку. А ремонт может продолжиться до весны или даже до следующей осени. Ну как, круто? – спросила она.

– Совсем не круто, – заметил Стюарт. Он впервые заговорил за все это время.

Все взгляды были обращены на Стюарта.

– Огонь – это плохо, – не подумав, продолжал он, уже понимая, что говорит не то. В огне не было ничего плохого; огонь был офигенно прекрасен. – Плохо, когда в огне сгорает чужая собственность.

– Мой папа разозлился, когда садовник сжег листья у нас на заднем дворе, – заговорила Лили Ван Дьюзен. Ее семья жила в доме на углу Томпкинс-авеню и Дегро-стрит, очень удачно расположенном, на зависть соседям.

– У нас есть уличный камин, там можно жарить зефирки, – сказала другая девочка.

– А я случайно поджег хвост своей кошки, – сказал мальчик по имени Лодэн. – Паяльной лампой.

Пичес была уверена, что это была далеко не случайность. Лодэн был психопатом. Однажды мальчик врезался лбом в кирпичи школьного здания, потому что хотел пройти сквозь стену, как герой игры Minecraft.

– В любом случае у нас еще остался кусок школьного двора, – объявил Тед, снимая напряжение, повисшее в классе. Он обнял Стюарта: – Пока, папа. Теперь нам надо идти на рисование.

– Пока, скейтер, – сказал Стюарт. Тед был таким хорошим ребенком.

– Что есть, то есть, – глубокомысленно объявила миссис Уотсон. Она захлопала в ладоши и закричала: – Вперед!

Дети поспешно выстроились парами перед дверью.

– Первая пара, ведите нас на урок рисования! – крикнула она, и дети гуськом вышли из кабинета.

– Аминь, – Пичес вздохнула. – Давайте, ребята. Остались еще пятые классы – и на этом все.

Мэнди только что закончила жарить утку из коробки от компании Farm to Front Door, которая была доставлена по адресу Чивер-плейс, квартира 2А. В кухне пахло паленым, поскольку утка слегка подгорела снизу, к тому же Мэнди опалила волосы на руке, когда вынимала ее из духовки. Но тем не менее кто бы мог подумать, что ей удастся приготовить целую утку?!

Теперь пришло время бросить натертую свеклу и топинамбур в кунжутное масло, добавить имбирную заправку для винегрета, немного рубленого арахиса и зеленого лука для гарнира. В коробке из-под утки также лежало одно утиное яйцо, и Мэнди не знала, что с ним делать. Маленькая иллюстрированная карточка с инструкцией для яйца, вероятно, выскользнула из коробки и потерялась.

На кухонном столе зазвонил ее сотовый. Это был бруклинский номер: возможно, звонили из школы Теда. Мэнди ответила.

– Миссис Литтл? Это Билли из «Бруклинского стратега».

– Да, привет.

Мэнди отломила еще один кусочек печенья и сунула его за щеку, чтобы можно было жевать, пока он говорит с ней. Обычно она терпеть не могла, когда ее называли «миссис Литтл». Так звали мать Стью, а мать Стью была абсолютной стервой. Мэнди звали Мэнди Марзулли. Но она промолчала.

– Понимаете, у нас сегодня были кое-какие проблемы с Тедом. Ну, иногда мы зажигаем ароматические свечи в туалете, например, когда кто-нибудь сильно там навоняет.

Мэнди хихикнула. Все ребята в «Бруклинском стратеге» были инфантильными. Они носили липкие на вид футболки, никогда не завязывали шнурки и оставались в магазине до двух часов ночи, играя в «Подземелья и драконов» и в «Колонизаторов», попивая домашнюю шипучку и поедая карамельный попкорн. Они со Стью видели их через окно «Стратега», когда возвращались домой из ресторана в лучшие дни.

– В общем, сегодня Тед вынес горящую свечу из туалета и незаметно отнес ее на последний столик. У него с собой был один из наших наборов «Дженги», выполненный из дерева, и он вроде как поджигал брусочки, один за другим.

– Серьезно?

– Ага.

– Совсем один? Или, может, с ним были другие мальчишки?

– Нет, он был один.

– Мне очень жаль.

– Все в порядке, мы поймали его до того, как он сжег здание или обжегся сам. Но мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь забрал его прямо сейчас. И я сказал ему, что он не сможет больше сюда вернуться.

– Что? Вообще никогда? – Мэнди выплюнула последний кусочек печенья в раковину, готовясь к скандалу.

– Миссис Литтл, у нас есть строгие правила, которые надо соблюдать, чтобы избежать хаоса. Ваш сын нарушил порядок. У нас есть протокол, – он говорил так, словно цитировал какую-то видеоигру.

– Извините, – раздраженно бросила Мэнди. – Давайте я позвоню его отцу.

– Господи Иисусе, – сказал Стюарт, когда Мэнди сообщила ему эту новость. – Я знаю, в чем дело. Сегодня утром он был очень увлечен всей этой историей с извинениями. Ну, знаешь, за пожар на детской площадке. Гребаные придурки-пироманы.

– Стью, ты говоришь о нашем ребенке.

– Нет, я про тех парней, которые сожгли школьный двор. Сегодня утром они прошли по всем классам, чтобы извиниться. И Тед подумал, что то, что они сделали, было весело.