А что в следующем файле, Акула? Концлагерь? Камера пыток?

[…………………………..]

— Извольте пройти!..

Изволю, изволю. Тем более сегодня я ненадолго. На повестке дня всего два вопроса.

Посреди лестницы остановился. Вопрос первый, кажется, решен. Урегулирован, так сказать. Лакей тот же, слова те же, а главное…

(Лестница та же, светильники-птицы те же, дерево, которое справа…)

…Я уже вдохнул воздух — застоявшийся вчерашний (позавчерашний, поза-поза…) воздух дома, воздух призрачного мира. Не ошибешься — после первого же глотка.

— Здравствуйте, Эрлих!..

На Альде — знакомое синее платье. И улыбка знакомая. Все по кругу, разве что в глазах… Нет, показалось.

— Спасибо, что заехали за мной. Вчера вы так интересно рассказывали! В самом деле, вдруг мы все живем в каком-то выдуманном мире? Я вам чуть было не поверила.

Странно! Слова те же, буква в букву, но вот голос… Словно роль играет, причем абсолютно без всякой охоты. Нет, тоже показалось! Чья сейчас реплика?

— Да я чуть сам не поверил, Альда!

Уже взяли под руку, меня уже ведут. Надо спешить, Дайза ждет.

— Дайза ждет. Она мне телефонировала.

Угу. А я просто хотел извиниться. Не так важно, помнит ли стриженая, что было вчера (не вчера — в прошлое «сегодня»!) — не помнит, человек она — или программа…

Какие, интересно, номера на авто? «Alda-0003»! Почему «3»? Две первые машины успела разбить?

…Она мыслит — следовательно, существует. Хамить же разумным существам не следует. Так чего я жду? «Извините, Альда!», ручку поцеловать — и можно тянуться за бабочкой-выручалочкой. Или просто по улице погулять, поискать книжный магазин…

Новый Берлин сегодня совсем не такой. Нет, это я не такой. Мне все начинает здорово не нравиться. Не люблю быть марионеткой (а кто любит?). В моем городе я тоже себе не хозяин, но там мы с Гипносферой на равных…

Альда смотрит в сторону. С нею тоже все не так, совсем не так. Между прочим, она и есть — Гипносфера, если Акуле верить. Только я не верю, Акула в лучшем случае метафорически выразилась. В худшем же… Да не в худшем! Соврать изволил джинсовый. Или загадочку подкинуть другу Том Тиму.

— Том Тим Тот — ваш псевдоним?

— Конечно, псевдоним.

Вот это и плохо. Он, австралиец наглый, меня куда-то ведет. Прямо-таки тащит. А я… А я ведусь. Тащусь известным персонажем по стекловате. Зачем он меня в стрип-бар звал? Силу показать, вот, мол, чего могу? И силу само собой. А заодно меня, грешного, на вшивость прощупать. А вдруг куплюсь на телеса да волоса?

И сюда пускает. А мог бы этот файл попросту задавить, ведь картинка вроде неудачная. Задавить… Раз, и нету! Альда… Не верится как-то. Нажал F8 — человек йок. Пусть даже и не совсем человек.

Теперь она насчет писательства скажет. И насчет родителей…

…Не совсем? А собственно, почему? Нас, сапиенсов, бесхвостых обезьян, тоже Кое-Кто сотворил! И свободу воли даровал. Но ты же не бог, Джимми-Джон?

Стоп! А вот туда не надо!

Дайза говорила, что вы писатель, но просила никому не рассказывать. Вы же знаете, Эрлих, ее родителей…

— Нет, не знаю… Альда, извини. Ты — не файл, ты такой же человек, как и я, как и мы все. Напрасно я тебя обидел! Если хочешь, я исчезну. И если скажешь — навсегда.

У нее странные глаза! Какие-то очень взрослые.

— Только не смей называть меня Л, Эрлих!

Вот так! Я не ошибся — и она не ошиблась. Поняла? Наверняка еще не все.

Руку поцеловать так и не догадался. Ладно, mo3.jpg, где ты?

— Погодите… Погоди!

Ее ладонь скользнула по руке. Сжала мое запястье.

— Я… Я не все помню, это сон… То есть похоже на сон, так?

— Очень похоже, — пожал я плечами. — Если честно, я и сам до конца не разобрался.

— Я тоже. Не исчезай, Эрлих! Иначе всю жизнь будет казаться, что я действительно живу в файле.

…До первого нажатия F8. Впрочем, и на меня есть свое «delete». И на всех остальных.

— Тебе кажется, что этот мир… Мой мир — ненастоящий, искусственный. Ведь так?

Да, помнит. Все помнит, молодец, стриженая.

— А вот мне кажется, Эрлих, что ты — призрак из города призраков. Но, может, все проще?

Может, и проще.

— Тогда пункт третий, резервный, — вздохнул я. — Начнем разбираться по порядку. Скажи, чтоб затормозили у ближайшего сигаретного киоска. Или магазина, все равно.

Эту мыслишку приберегал, как последний патрон. Станет Акула разнообразить фокусы? Едва ли, клиенты должны привыкнуть. Сигареты — вроде кода.

— Остановите здесь!

Это шоферу. Переспрашивать не стала. Молодец!

В бумажнике оказались евро, по виду совсем как настоящие. Целых пятьсот, десятками. А какие у нас цены на никотинчик?

Так-так… Сортов чуть ли не двести. Понятное дело, не стрип-бар в Огайо. И стоит все добро от пяти до пятнадцати. Дороговато, но явно не то. Или все-таки? Пачка, в уголке! Странная такая, маленькая совсем.

— Простите, сколько?

— Двести пятьдесят.

Есть!

[…………………………..]

Что за сигареты, Эрлих? Никогда таких не видела.

— Я тоже. Мы, кажется, приехали?

Да, стоим. Стеклянные двери, добрый молодец у входа. А за дверями — Дайза во гневе. Ведь я опаздываю на две минуты.

— Сделаем так, Альда. Мы зайдем, а потом я все-таки исчезну.

В темных глазах — испуг.

— Эрлих…

— Ненадолго, — улыбнулся я. — Просто превращусь в настоящего Эрлиха Грейвза. Хочу поглядеть на ваш мир изнутри. Соберу информацию.

…Инфор-ма-ци-я! Инфор-ма-ци-я!

Альда покачала головой.

— Эрлих Грейвз… Настоящий Эрлих — он… Не очень достойный человек.

— Скажи еще — мерзавец, — подхватил я. — Вот мерзавец мне кое-что и расскажет.

А заодно сигареты проверю. Если они действуют на меня, значит, могут подействовать и… Стоп, Джимми, кажется, объяснял — в упор не действуют. Только для гостей, only for whites, так сказать.

Пигалицу заметил издалека. Спешит, каблучками постукивает… Закурить, что ли? Нет, лучше потом.

— Альда, здесь есть одна картина. Хочу посмотреть.

Справа? Да, вторая справа, не спутаешь. Всюду золоченый багет, резьба, а тут…

— Опаздываете, Эрлих. Я вас две минуты жду!