Мы смотрели на друга, тяжело дыша.

Потом дракон шагнул вперед – и властно притянул меня к себе…

–Молодой человек!– Недовольный голос Летиции заставил блаженный туман в моей голове рассеяться. Что я творю?!– Между прочим, вы в общественном месте! Ведите себя прилично.

–Между прочим, я не человек,– заметил он, весьма неохотно меня отпуская.

–Нашли, чем гордиться,– фыркнула призрачная дама, смерив его фирменным ледяным взглядом сквозь лорнет.– Это заслуга случая… И в некотором роде ваших родителей, но никак не ваша личная.

Шемитт сверкнул глазами.

Пришлось кашлянуть, пока дело не дошло до серьезной стычки.

–Ты говорил, у нас мало времени?

Дракон очнулся.

–Ты права…– Он опустился в кресло для посетителей.– Мы хорошо заплатим, только помоги.

Я неопределенно хмыкнула.

Есть такое понятие «кривая благодарности клиента». Когда клиент обращается к адвокату, за решение проблемы он сулит золотые горы; после благополучного завершения дела благодарит и обещает вечную признательность; по истечении нескольких дней клиент уже уверен, что справился бы и сам, ведь правда была на его стороне; спустя еще месяц оказывается, что адвокат содрал большие деньжищи за плевую работу.

Впрочем, до сих пор драконы не жадничали.

–Что там за дело?– вздохнула я, смиряясь с судьбой.– Только учти, если одним заседанием не закончился, то дальше вы найдете другого адвоката. Я хочу на море!

Дракон склонил голову к плечу, прищурился.

–На море? Хорошая мысль… Думаю, все закончится сегодня. История выеденного яйца не стоит. Три малолетних идиота напились и решили размять крылья. Не знаю уж, чем им с пьяных глаз не понравилось поле, над которым они пролетали, но… Короче говоря, они его подожгли.

На стол передо мной легло обвинительное заключение. Хулиганство с отягчающими, а именно совершенное группой лиц и к тому же общеопасным способом, повлекшее умышленное уничтожение имущества. Сгорело не только поле, но и какие-то хозяйственные постройки.

–Ты говорил, что драконы малолетние?– уточнила я рассеянно. В обвинительном заключении о законных представителях и участии защитников не было ни слова. Не могла же прокуратура так подставиться?– Кстати, почему вы надумали вмешаться только на стадии суда? На следствии было бы проще.

Шемитт поморщился:

–Формально они уже взрослые, только мозги еще не выросли. Они молчали, потому что боялись признаться родителям. Надеялись, что само как-то утрясется.

Я лишь головой покачала. В шутке про страуса, который прячет голову и оставляет беззащитным филей, есть только доля шутки.

–Чего драконы ожидают от меня? Сразу говорю, оправдательный приговор исключается.

–Не надо оправдательный,– Шемитт поднял руку,– наоборот, нас устроят общественные работы или что-то в этом роде. Может, хоть немного мозгов в головах появится?.. Короче говоря, мы готовы полностью возместить ущерб, причиненный этому несчастному конопляному полю. И, конечно, они признают вину, но… Что-то не так?

–Конопляному?– переспросила я быстро.– Где, говоришь, это было?

Все дела, в которых фигурируют драконы, рассматривают суды Альвхейма и окрестностей. Провинциальные правоохранители попросту боятся связываться с этими опасными огненными гражданами.

–В местечке под названием Кюрлавик.– Шемитт пожал плечами.– А что?

Я побарабанила пальцем по столу и покосилась на Летицию, которая зажала рот рукой и исчезла в сейфе, откуда немедленно послышалось странное похрюкивание.

–Появилась у меня одна идейка…

* * *

Я едва успела переброситься с клиентами несколькими фразами. Впрочем, этого вполне хватило, чтобы составить о них представление. Избалованные мальчишки, которые привыкли, что им все сходит с рук. Они и теперь привычно рассчитывали на всемогущих родителей.

–Госпожа Орлова,– тронул меня за руку Шемитт, видимо, оценив выражение моего лица,– давайте отойдем на минуту.

Я лишь кивком указала в дальний конец коридора, за архивом. Там можно было разговаривать без опаски, архивная защита гасила лишнее.

Разумеется, от защиты я не откажусь. И сделаю свою работу должным образом. Но кто бы знал, как меня бесили такие «золотые» мальчики!

–Я обещаю,– начал Шемиттт тихо и серьезно,– что лично настучу по головам идиотов. И рога пообломаю. Веришь?

Несколько мгновений я колебалась, но все-таки разум – и профессионализм – победил.

–Верю,– согласилась я мрачно.– Но зачем?..

Шемитт оглянулся через плечо на секретаршу, которая выглянула из кабинета судьи.

–Помнишь эльфа, которому я тогда звонил?– Имен он предусмотрительно не называл. Защита защитой, а язык распускать не стоит.

Я кивнула. Еще бы не помнить!

–Он может устроить ответную… пакость,– вздохнул Шемитт.– И теперь уже мы будем оправдываться за своих детей.

Понятно теперь, почему он так заметался! Тем более дракончики почти не оставили места для маневра.

–Ты мог бы не объяснять.– Я прямо встретила его взгляд.– Это моя работа.

–Знаю, ты сделаешь ее как следует,– согласился он, усмехнувшись.– Но теперь ты знаешь, что стоит на кону.

Я покосилась на секретаршу, которая призывно махала рукой, и хмыкнула.

–Выпори их как следует, ладно?

* * *

Заседание началось стандартно, с выяснения анкетных данных подсудимых и установления участников процесса.

Далее прокурор Виноградов, новенький в нашем районе, хорошо поставленным голосом начал оглашать обвинительное заключение. Секретарша нет-нет да и косилась на него. И неудивительно. У прокурора были ясные синие глаза, приятное лицо и крепкая подтянутая фигура. Чуть заостренные уши, линия скул и собранные в низкий хвост золотистые волосы выдавали в нем полукровку.

Так вот почему Шемитт опасался, что эта история дойдет до эльфов!..

Кажется, прокурор Виноградов как-то неправильно воспринял мой заинтересованный взгляд – и чуть заметно улыбнулся мне в ответ.

Я поспешно отвела глаза и принялась разглядывать зал, хотя особо смотреть было не на что. Мышиная форма конвоиров, землистые лица подсудимых в клетке, грязнооливковые стены, пепельно-седые волосы судьи… Единственное колоритное пятно – ало-голубой флаг за спиной председательствующего.

–Подсудимые, вы признаете свою вину?– поинтересовался судья Дюжев равнодушно и посмотрел на дракончиков сквозь толстые очки. Ему оставалось каких-то полгода до пенсии, и его мало что волновало, кроме этого.

–Признаем,– нестройным хором отозвались мои клиенты и даже попытались изобразить раскаяние.