Он отдернул штору, и я шагнула к окну, которое выходило в просторную комнату. В центре был круглый бассейн, вдоль стен стояли кушетки и диваны, на низких столиках были фрукты и напитки, и повсюду переплетались голые тела. Я сглотнула и прикрыла глаза.

– Что такое? – насмешливо протянул Филипп. – Не нравится? Открой глаза, Амедея, иначе этой же ночью я прикажу запустить в постель к твоему дракону ядовитых змей.

Я послушно разлепила ресницы, стараясь смотреть вдаль, не слишком фокусируясь на происходящем. Но картины плотской любви так и стояли перед глазами. Победившие воины – поняла я. Те, кто выжил на арене. Небольшое поощрение для тех, кому повезло. Ходили слухи, что и свободные женщины не брезгуют предаться страсти с воинами арены. А некоторые готовы даже доплатить, чтобы вкусить любовь чемпиона.

– Признаюсь честно, мне не нравится то, что ты испытываешь к Герраху, – скривился Филипп. – Точно кость в горле эта ваша любовь. Думаешь, он пришел на игры ради тебя? А может, он просто варвар, который любит хорошую драку, вкусную еду и, конечно же, женщин.

Он обхватил мой подбородок и заставил посмотреть в сторону.

– Вот твой дракон, Амедея, – прошептал Филипп, и моего уха коснулось его влажное дыхание. – Пока ты сидишь в плену, развлекается с другими женщинами.

Глаза заволокло слезами, но я увидела широкую спину темноволосого мужчины, бедра которого крепко оплетали стройные женские ноги. Ягодицы ритмично двигались, тонкая рука обхватила спину, оцарапав острыми коготками.

– Это не Геррах, – вырвалось у меня.

А это и правда был не он. Я отлично запомнила его спину, пока создавала заново руны в его теле, и знала каждый шрам, оставленный кнутом. Это не его спина! Мужчина развернулся, усадив на себя женщину сверху, и я с облегчением выдохнула. А потом подалась к стеклу, едва не уткнувшись в него носом, и увидела Герраха, который вынырнул из бассейна и, подтянувшись, выбрался на бортик.

– Геррах! – выкрикнула я и попыталась разбить окно кулаком, но Филипп перехватил мою руку и сжал так сильно, что слезы брызнули по моим щекам.

– Он не видит тебя. И не слышит.

Геррах тем временем подошел к столику, взял яблоко и уселся на диван в гордом одиночестве. Светловолосая рабыня подошла к нему, но он прогнал ее жестом ладони. Жгучая брюнетка отправилась вслед за подругой.

Кажется, я услышала, как у Филиппа заскрипели зубы. А я заметила кое-что еще – кольцо на пальце Герраха. Оно было моим! Это значило сразу две вещи: даже если Филипп исполнит свою угрозу и запустит к Герраху змей – ничего с ним не станется, а второе – Ленни был здесь. Он приходил к моему дракону, и уж у Соловья точно был план!

– Отличная прогулка, спасибо, – искренне поблагодарила я Филиппа.

Он зашипел сквозь стиснутые зубы и поволок меня назад по коридору, толкнул в услужливо открытую стражником дверь, так что я едва не растянулась на полу.

– Бог-отец наказал неверную жену заточением, – высокомерно произнес Филипп. – Посиди же и ты в тюрьме, Амедея. Томись здесь неведением, проникнись раскаянием, а потом, когда я приду, умоляй простить тебя.

Дверь с грохотом захлопнулась, и я вновь оказалась одна. Если Филипп думал меня этим расстроить – он полный болван.

Но завтра Филипп не пришел, и служанка, старая и злобная, принесла еду и забрала посуду, не отвечая на вопросы. До меня доносился шум арены, игры продолжались, но меня туда не вели. На следующий день все повторилось. И еще один день. И снова. Я начала понимать, что за пытку придумал Филипп, ведь я даже не знала – вдруг мой дракон уже мертв. Быть может, очередной вопль толпы знаменует его гибель.

Зато ключ был готов. Теперь я могла бы сбежать, если бы только за дверью не стояла охрана, и если бы смогла незаметно проникнуть в казармы горячих игр и освободить Герраха. Ведь без него я теперь никуда не уйду.

Глава 14. Где Амедея?

Песок потемнел от крови, и Геррах, тяжело дыша, обвел взглядом арену. Зрители рукоплескали ему, женщины слали воздушные поцелуи. Выдернув из бедра короткий клинок, Геррах отшвырнул его прочь.

Сколько он уже пролил крови – своей и чужой, а жестоким богам Аль-Малены все мало. Мышцы гудели, глаза пекло от песка – противник оказался любителем подлых приемов. Какой-то знаменитый боец прошлых игр, триумфально выигравший главный приз. В этот раз ему повезло меньше.

– Где Амедея?! – выкрикнул Геррах, подойдя к центральной ложе.

Уже который день ее помост оставался пуст.

– Отдай ее мне! – прокричал он. – Забери себе золото, Филипп! Дай! Мне! Амедею!

Филипп склонился к разодетой рыжеволосой женщине, которая растроганно прижала руки к груди. Считает это романтичным?

Кровь еще кипела после боя, злость хлестала из каждой поры, а ярость делала все вокруг ясным и отчетливым. Геррах выхватил нож из-за пояса и швырнул его прямо в костлявый кадык Филиппа. Невидимая защита сверкнула, дрогнула, и нож отлетел и упал на песок.

Второй мужчина поднялся с места, запоздало заслонив рыжую, и его высокомерное лицо исказилось от гнева.

– Сколько мне еще убивать? – выкрикнул Геррах. – Спустись сюда, Филипп! Будь мужчиной! Я дам тебе свой меч!

Филипп покачал головой, а потом насмешливо зааплодировал кончиками пальцев.

– Дра-кон! Дра-кон! – подхватили зрители.

Геррах сплюнул себе под ноги и пошел прочь – к выходу, в котором подняли решетку.

Его уже ждали Мунк и Шелли. Он обзавелся друзьями, которым мог доверить спину в бою.

– Какого черта ты творишь, Геррах! – сердито воскликнула Шелли. – Не нарывайся почем зря!

– Хорошо держался, – буркнул немногословный Мунк и так хлопнул его по плечу, что Геррах едва не свалился с ног.

– В лазарет, – скомандовал Рид – надсмотрщик в этом секторе казарм.

Насчет него Геррах не обольщался – дружбой тут особо не пахло. Но, насколько он понял, персонал игр, представляющий победителя, получал в итоге внушительную прибавку к жалованью. Так что Рид вроде искренне пекся о его здоровье.

Раны обработали, на бедро пришлось накладывать швы, но куда больше физической боли Герраха терзало неведение.