— Конечно, мертв, дубина ты стоеросовая, — прошипел Димитрис. — Иначе откуда здесь еномухи?

— Господин офицер…

Купец Казантул осторожно шагнул к нему.

— Вы же знаете, кто я?

Глаза Димитриса стали отстраненно-холодными.

— Я знаю всех в этом городе.

— Спешные дела призывают меня к городским воротам, — вкрадчиво зажурчал Казантул. — Я с радостью приду к вам в казармы немного позже и отвечу на все вопросы.

Офицер с интересом посмотрел на него.

Купец мог и не стараться — это городской дознаватель приходит в дом толстосума обычно с черного хода, словно кучер или слуга, ломая шапку и кланяясь. А чтобы богач приехал в казармы по своей воле, такого отродясь не бывало.

— Буду вас ждать, — проронил Димитрис отрывисто.

Казантул кивнул и растер в руке астральную сферу. Тускло запылали руны телепортации, и он исчез.

На мгновение мы все увидели червя — его человеческая оболочка переместилась раньше на полсекунды, потом растаял и он.

— А вы что здесь делаете? — спросил меня офицер.

— Искал гишпанские пряности для ватрушек.

Я посмотрел на городских стражников.

Димитрис кивнул и коротко улыбнулся. Наш разговор немедля доложат Руфусу, а этого ни одному из нас не хотелось.

— Тогда можете идти, — сказал офицер.

— Все сундуки пусты, ваше благородие, — доложил ему второй стражник. — Замки сковыряны магией.

— Интересно, — пробормотал Димитрис.

Он больше не был похож на мрачного, озлобленного юнца, которого я встретил в лесу, возле сторожевой крепости.

Словно передо мной стоял совсем другой человек. Занявшись привычным делом, Димитрис стал взрослей лет на десять и даже выше ростом.

Только теперь я понял, как тяжко ему носить золотую бляху завоеводчика, разводить крылатых солдат и проверять караулы, парень был не солдатом, а розыскным.

— Соседи ничего не видели и не слышали. — В дверях появился еще один кирасир.

— Иначе и быть не может, здесь колдовская лавка, ее хозяин наверняка накладывал на двери и окна заклятия святой Варвары…

Он подошел к трупу волшебника.

— Рана в шею, насквозь, нанесена сзади — скорее всего кинжалом или шипом.

Димитрис слегка прищурился.

— Знаете, как сложно подкрасться к колдуну со спины?

— Нет, ваше благородие, — ответил один из стражников, раздувшись и покраснев от усердия.

— Не сложнее, чем вынести отсюда все то, что было в сундуках, не трогая сами сундуки, — пояснил Димитрис. — Да и зачем это было делать? В скрынях выносить проще.

Он подошел к одному из ларей и присмотрелся к замку.

— Клинки Стрибога вам в задницу! — раздался скрипучий голос. — Какого черта здесь происходит?

К двери подошел Руфус.

Хотел войти, но протиснуться было решительно некуда; трое дородных стражников, да еще в кирасах, и так едва помещались.

— Что, Димитрис? С волком до кустов ехал, да заблудился? Разве забыл — твое место в степи, с мохнатыми, а на улицах крепости вы, гвардейцы, никто, и бляхи ваши даже пикси не напугают?

Толстые рожи стражников пошли от страха красными пятнами.

— Простите, ваше благородие, мастер Руфус, — наперебой запричитали они. — Мы невиноватые; просто пришли на место, значица, преступления, а он уже тут, заходит, словно к себе домой…

Руфус махнул ладонью, веля им всем замолчать.

— Когда вернется Аскольд, — с угрозой прорычал он, — шкура твоя, Димитрис…

— Это черное колдовство, — кратко отвечал розыскной. — Речь идет о безопасности крепости; значит, делом займется государева гвардия. А ты и дуболомы твои, вернитесь к своей работе, ловить по трактирам пьяниц да разгонять кикимор.

— Да знаешь ли ты, с кем говоришь? — Руфус начал плевать слюной.

Димитрис уже не слушал.

— Если хочешь заниматься болтовней, — ответил розыскной, отвернувшись, — иди к воеводе Огнарду; он это дело любит, а мне работать пора.

И, не обращая внимания на злость и угрозы Руфуса, вновь склонился к замку открытого сундука.

Мы с Оксаной вышли из магической лавки.

Мне хотелось еще поболтать с Димитрисом, когда он освободится.

— С чего ты взял, что в лавке нет шкатулки Казантула? — спросила девушка.

— Это элементарно, — ответил я. — Наш купец не из тех, кто будет ждать у моря свистящих раков. Он сам сказал, что шкатулку украли два дня назад. К этому времени Духарий уже был мертв.

— И его убийца забрал ларец?

— Разумеется. Значит, ему нет смысла прятать свою добычу здесь, в магической лавке, куда он возвращаться не собирался.

— А куда делись вещи из сундуков?

Оксана заглянула через дверной проем.

— И на полках тоже ничего не осталось. Словно жадный тролль пробежал.

Я поднял руку, и летающий орб опустился мне на ладонь.

— Это не просто глаз-следопыт. Это харвестер.

— Чего? — удивилась девушка.

— Триста лет назад в битве при реке Кошенге пали тысячи гномов и полуорков; у их королей не было больше армии, чтобы воевать. Жрецы Мары, конечно, могли бы воскресить всех солдат; но это стоило слишком дорого. И тогда гномы призвали на помощь дворфов, своих союзников. Те создали харвестер. Летая над полем боя, он собирал доспехи, оружие, волшебные амулеты и все телепортировал прямо в гномьи хранилища. Естественно, продав такое богатство, гномий король Терновник быстро раздумал тратить его на воскрешение армии, а решил оставить все для себя. Тогда полуорки подняли всех солдат — и своих, и гномьих, обещая Маре поклоняться ей вечно и выстроить ее храмы в каждом из своих городов. Воскресшие гномы были слегка обижены на Терновника и вместе с полуорками свергли его, а харвестер остался одним из величайших секретов дворфов.

— Значит, все вещи черного колдуна…

— В надежном месте. Слишком опасно было бы оставлять их здесь. Я не доверяю нашим милым друзьям из городской стражи.

Из лавки вышел Димитрис, он нервно потирал руки и щурился, как это делает человек, сорвавший с лица докучную маску и наконец ставший самим собой.

— Казантул что-то скрывает, — отрывисто проронил офицер.

— Да, от своей сестры, — согласился я. — Иначе бы ждал вас дома, на своей территории.

— Так что здесь делали вы? — спросил он.

Я рассказал ему все, что узнал в коллекторах. Скрывать ничего не стал, офицер мог найти Тадеуша и проверить мои слова.