человеческим языком не объяснит, какого хрена, точно закину ее в багажник и отвезу к себе. В рабство. Сексуальное. Ей точно понравится!

Догнал уже в коридоре, когда звенел звонок. Схватил за локоть и завел в пустую аудиторию. Закрыл дверь, привлек ее к стене и сделал то, что давно хотел, — поцеловал.

Меня размазало от одного касания ее губ. Член встал по стойке смирно, мышцы свело, а я продолжал пробовать ее на вкус. Прикусывал губу, вызывая ее тихий стон, пытался показать, что она моя. Моя и больше ничья.

Плевать я хотел на то, что ревность — признак слабости и неуверенности в себе. Я познал и это. Я хотел подтверждения, что она моя. Знал, что совсем скоро она будет думать только обо мне. Хотеть только меня. Ее тело будет загораться только от моих прикосновений.

В глазах потемнело, голова закружилась, а я продолжал вдавливать не сопротивляющуюся девушку в свое тело, целовал, ласкал, гладил. Все рациональное мгновенно испарилось, оставляя только животное желание обладать. Именно ей. Ее запах по-прежнему сводил с ума.

Полина обмякла, как-то умудрилась просунуть руки между нашими телами и оттолкнула меня. Я успел увидеть в ее глазах огонь желания. Ее тело била лихорадка, губы припухли от поцелуев, а ноги она скрестила.

— Ты что творишь? — прошипела она.

— Непонятно? — прохрипел я, сгибаясь пополам от боли в паху.

— Хватит! — топнула она ногой. — Прекратите, Руслан Евгеньевич. Вы мой преподаватель, я ваша студентка, и больше между нами ничего не может быть! Прекратите до меня домогаться.

Ко мне уже на всех парах бежал инсульт от напряжения, а она снова решила станцевать «Хава нагила»? Шаг вперед и три назад… Или…

Мысль не успела толком оформиться в голове, а я, уже не сдерживаясь, рычал:

— Хорошо, Синицына, давай вернем отношения «преподаватель — студентка»!

Она отвела взгляд, дернула плечами и быстро выпалила:

— Ну вот и хорошо.

Открыла дверь и пулей вылетела из кабинета, пока я ловил перед глазами красные круги.

Не сдержался, выругался, пнул стену. Ладно, хочет снова играть в преподавателя и студентку — поиграем. По старым правилам. А вечером поговорим, потому что я слишком стар, чтобы каждый день подстраиваться под перепады ее настроения!

Вел первую пару, и мне самому казалось, что я дымлюсь. Буквально. От злости, непонимания и желания. Оно не пропало, наоборот, охотничий и собственнические инстинкты обострились до предела.

Наконец в аудиторию вошла группа Полины. Она зашла последней и старалась не смотреть мне в глаза. Села на свое место, достала тетрадь и, не поднимая головы, начала что-то писать.

— Что такое «ошибка Отелло»? — обводя студентов взглядом, спросил я.

Ученики начали переглядываться, явно не понимая, к чему я веду.

— Ну?! — строго рявкнул я. — Аня? Лиза? Васин? Носов? Что, никто не знает?

Студенты виновато жали плечами:

— Короткое эссе к следующему занятию. Всем! На одну страницу с обоснованием.

Студенты занервничали.

— Можно ли проводить обыск без санкции прокурора? Вера?

— Нельзя, — пискнула староста.

— Полина? — перевел взгляд я.

Синицына вздрогнула, воинственно посмотрела на меня и кивнула:

— Нельзя.

— Эссе, обе. С примерами.

Полина вспыхнула, вскинулась и, кажется, завелась. У меня мозг разрывался от ее непоследовательности, а версии никак не желали выстраиваться в общую картину.

— Пишем. Освобождение от уголовной ответственности…

Я диктовал, и с каждой минутой напряжение нарастало. Моя темноволосая беда без конца зыркала на меня глазищами, а я готов был остановить пару и задать ей несколько волнующих меня вопросов. Например, какого хрена?.. Что успело случиться за одни сутки, пока я был занят?

Звонок прозвенел, студенты записали домашнее задание, а я стал собираться.

— Все свободны!

— А Синицыной задержаться не надо? — дурашливо пропел Васин.

— Васин, задержитесь! — потребовал я.

— Может, лучше Синицына? — скривился парень.

— Не может, — смотря в спину убегающей Полины, отчеканил я. — Васин, вас с вашим закадычным приятелем Бауэром я жду на адвокатском практикуме. Это не обсуждается.

— Почему? — округлил и без того огромные глаза студент.

— У вас огромный потенциал. Я рассматриваю ваши кандидатуры для практики у себя.

— Вот это новость! Будем. Понял! Эссе надо? На какую тему?

— На тему субординации и тактичности, — подсказал я, — хотя бы погуглите термины и их значение.

— Понял, — кисло кивнул Васин.

— Идите!

Глава 30

Руслан

Оставшиеся пары я вел в состоянии озверения, зато студенты вспоминали даже то, чего не знали. И вполне сносно отвечали.

Пытался снова дозвониться до ректора, но он не отвечал. Я выругался, собрал свои вещи и решил поехать в офис. Загрузить себя работой и навсегда выкинуть девчонку из головы.

Вышел на улицу, сел в машину, снова включил музыку, поднял голову и увидел ее в компании Лили. Полина была бледна и с опаской озиралась по сторонам.

Выключил музыку, вышел из машины, подошел к Полине, молча схватил ее за локоть и повел за собой.

— Руслан Евгеньевич, — робко попыталась воззвать к моей совести Лиля, но совесть моя уснула под гнетом злобы и бессилия.

Я запихнул Синицыну в машину, заблокировал дверь, чтобы не сбежала, сел за руль и рванул с места.

Полина сидела тихо, низко опустив голову, а мой мозг генерировал варианты.

Я притормозил за три квартала от университета, припарковал машину под деревом и повернулся к ней:

— Какого хрена?

Кажется, я рычал.

— Руслан…

— Что «Руслан»?! Полина, объясни мне, какого хера происходит! Я не пацан пятнадцатилетний, который кайфует от этих гребаных качелей. Синицына, ты мне извилины уже в бублик закрутила!

— Я просто хотела прекратить это все!

— Почему?

— Потому что нам нельзя!

— Да кто тебе сказал такую чушь?!

— Ректор! — рявкнула Полина, запнулась, отвела взгляд и отвернулась к окну.

— Вчера вызывал? — ровно поинтересовался я.

Что ж, сегодня его ждет беседа со мной. Посмотрим, что он скажет мне.

— Да, после занятий. Сказал, что не хочет прецедентов и нам лучше прекратить любые отношения. Руслан, он прав! Мы не можем их скрывать, нас слишком сильно тянет друг к другу!

— Полина, знаешь, что я сейчас сделаю? Я сейчас заведу мотор, отвезу тебя ко мне домой, привяжу к кровати и дам по заднице! Ты когда от ректора вышла, какого хрена