Вдруг будто что-то треснуло. Это был не звук, а некое странное ощущение, словно пробежавшее с кровью по моим сосудам, от сердца до кончиков пальцев на руках и ногах.

— Папа! Лиза!

— Аллан! — я вскочила со стула.

Запрет? Да черт с ним, с запретом!

Вспыхнул свет. Аллан сидел на столе и удивленно озирался по сторонам. Оссим стоял рядом, улыбаясь довольно и устало. Эйдар обогнал меня, подскочил к столу и крепко обнял Аллана. А я обняла их обоих.

* * *

Оссим с нами не поехал, но пообещал заглянуть с утра.

— Вам всем надо как следует отдохнуть, — сказал он, провожая нас до паромобиля. — Только не оставляйте Аллана одного. В вашем доме может быть опасным любой.

— Ключники? — нахмурился Эйдар. — Ты думаешь?..

— Я не могу утверждать наверняка, но подозреваю, что они более уязвимы перед тьмой, чем стражи или обычные люди. Именно по своей двойственности.

— Изелла тоже из них? — я поправила свесившуюся ногу Аллана. Он заснул на руках отца — но это был самый обыкновенный сон уставшего ребенка.

— Конечно, — кивнул Оссим. — В домах стражей вся прислуга — ключники.

— Их так много?

— Намного больше, чем стражей.

Я вспомнила слова Эйдара, сказанные Ойгену: о том, что он не доверяет ключникам. Интересно, почему? У него были какие-то основания? Или просто что-то чувствовал?

— И вот еще что, — Оссим посмотрел сначала на Эйдара, потом на меня, — постарайтесь держаться втроем. Вдвоем вы опасны для нас, втроем — наоборот, для тьмы. Майкель, наверно, сказал вам, что сегодня не было ни одной тревоги. Это не к добру. Если неожиданно случится прорыв, вы должны быть вместе.

Майкель ждал нас дома. Доставив Изеллу в тюрьму, он вернулся и узнал, что мы уехали в координационный центр. Когда мы вошли в гостиную, вскочил с кресла, но увидел, что Аллан шевельнулся у Эйдара на руках, и вздохнул с облегчением.

— У Оссима получилось! Какое счастье!

— Да, — Эйдар осторожно положил Аллана на диван и сел рядом. — Теперь дело за малым: спасти мир.

— Не думаю, что тут уместна ирония, — поморщился Майкель. — Хочешь ты этого или нет, но вы избраны. Уж не знаю кем. Судьбой, жизнью. Или теми силами, которые управляют мирозданием. Вероятно, ваша встреча с Лизой не случайна. Я на связи с дежурными в центре. Если поступит сигнал тревоги, сразу извещу вас. Но, учитывая обстановку, прорыв может быть внезапным, в любую минуту.

— Оссим предупредил нас, что мы втроем должны постоянно находиться вместе, — я остановилась у камина, согревая замерзшие руки: похоже, лето ушло окончательно.

— Он прав. Я еду домой, а вы ложитесь спать. Это был очень длинный и очень трудный день.

Майкель вышел, и Эйдар посмотрел на меня.

— Давай отнесем Аллана в детскую. Я лягу там на диванчике, а ты в комнате Изеллы.

Мне совершенно не хотелось спать на кровати Изеллы, а диванчик в детской был таким маленьким, что даже я поместилась бы на нем, лишь поджав ноги.

— Не лучший вариант, — возразила я. — У меня в спальне широкая кровать. Ляжем по краям, а Аллана положим посередине.

Если он и был шокирован, виду не подал.

— Ну можно и так, — сказал, подумав, и снова взял на руки недовольно заворчавшего Аллана.

В моей комнате Эйдар раздел его, а я откинула покрывало и одеяло на кровати. Едва рыжая копна волос коснулась подушки, Аллан свернулся клубочком — как маленький зверек. Я укрыла его и погасила свет, оставив лишь тусклый ночник.

— Ложись, Лиза, — Эйдар коснулся моей руки. — Я выйду пока.

Быстро сполоснув лицо, я разделась и легла. Аллан тут же подполз ближе, и я обняла его. Это было так странно — обнимать спящего ребенка, доверчиво прильнувшего к моему плечу. Странно — и необыкновенно. И так жаль, что это не мой ребенок. Не я родила его от любимого мужчины, не я выкормила соками своего тела. Но я могла хоть немного заменить ему мать.

А еще… я поняла это сегодня. Еще я люблю его отца. Да-да, вот этого типа с несносным характером, резкого и вспыльчивого, с ядовитым языком и отвратительными манерами. Того, с кем мы связаны самым необычным образом, далеким от любовной связи.

Интересно, а если бы между нами были взаимные чувства, как это повлияло бы на нашу особую силу? Сделало бы ее больше? Или, наоборот, пригасило? А может, и никак не повлияло бы. Что толку гадать?

Вернувшись в спальню, Эйдар закрыл дверь, разделся и лег на самый край кровати. Я честно пыталась смотреть в сторону, но глаза не слушались и косились. Впрочем, ничего особо интересного я не увидела. Нижнее белье, которое носили мужчины этого мира, оставляли мало простора для фантазии: длинные белые подштанники, не слишком свободные, но и не облегающие, и такая же белая рубашка с длинным рукавом.

— Спокойной ночи, Лиза, — пробормотал он, завернувшись в свое одеяло едва ли не с головой.

Еле слышно тикали часы на каминной полке, потрескивали, догорая, поленья. Несмотря на адскую усталость, мне было никак не уснуть. Может, потому, что Эйдар лежал рядом? Он тоже не спал, хотя старательно притворялся спящим. Потом спросил тихо, чтобы не разбудить Аллана:

— Не уснуть?

— Нет, — ответила я. — И тебе?

Он нашел в темноте мою руку, сжал пальцы.

— Спасибо, Лиза. Если бы не ты…

— Если бы не я, ничего этого не было бы. Все началось, когда я попала сюда и стала твоей помощницей.

— Нет, — возразил Эйдар. — Ты же слышала, что сказал Майкель? Наверняка наша встреча не случайна. Ты должна была попасть сюда. Чтобы мы избавили мир от тьмы. Или хотя бы попытались.

Его пальцы перебрались к моему запястью, легко поглаживая, скользнули под рукав рубашки, поднялись к сгибу локтя. Сердце выбивало дробь, которая эхом отзывалась во всем теле: в висках и в горле, в солнечном сплетении и… в самом низу живота.

— Не надо, — попросила я шепотом.

— Тебе… неприятно? — его рука замерла.

— Приятно. Очень. Но… Аллан…

Пальцы выбрались из-под рукава, коснулись щеки, чуть задержались на губах и… исчезли.

— Спи, Лиза. Все будет… хорошо.

Все будет, повторила я про себя, с улыбкой проваливаясь