так думаю. – Я поколебалась и продолжила: – Того, кто это сделал, могли видеть на Университетской улице в начале третьего ночи. Вы не были там в это время? Вы случайно не заметили что-нибудь… или кого-нибудь?

– О! – Порозовевшие от холода щеки Клариссы внезапно побледнели. – Что… вы хотите сказать, что я могла видеть убийцу?

– Если вы были там в то время и заметили кого-нибудь или что-нибудь, я уверена, полиции будет интересно это узнать, – твердо заявила я, делая все возможное, чтобы дистанцироваться от расследования. Я не имела никакого права в него вмешиваться, и мне не терпелось отдать сумочку Терезы инспектору Мервелю.

Глаза Клариссы стали еще шире, и теперь я видела белки ее глаз.

– Но я не хочу говорить с полицией, – пролепетала она и сделала шаг назад. – Я… я вообще не хочу с ними разговаривать.

– Так вы что-то видели? – настаивала я, не заботясь о том, почему она так противилась разговору с представителями власти. Это было не удивительно, учитывая тот факт, что Париж в течение четырех лет находился под авторитарным контролем немцев и значительная часть полиции с ними сотрудничала. Парижане привыкли, так сказать, не высовываться и не привлекать к себе внимания властей.

А еще я знала, что в Париже существует мощное движение Коммунистической партии, которая пользовалась этим настороженным отношением к правительству и авторитетам. В следующем году должны были состояться выборы, и до меня доходили тревожные слухи о том, что коммунисты могут победить или, по крайней мере, показать хорошие результаты.

Эти мысли заставили меня задуматься о том, был ли Мервель коллаборационистом, участником Сопротивления, или же он служил в FFI[51] вместе с де Голлем и не был здесь во время оккупации. Я отогнала эту мысль. Какое мне до этого дело?

– Вы что-то видели? – повторила я свой вопрос.

– Я… не знаю, – пробормотала она. – Возможно… Дайте подумать… О, дайте мне вспомнить.

Я ее не торопила и терпеливо ждала, потихоньку направляя ее мысли в нужное русло.

– Может быть, вы слышали звон колоколов базилики Святой Клотильды, пока искали мадам Флуф?

– Ой. Да. Да, слышала… но в котором часу это было? – Между ее бровями пролегли морщинки, а губы напряженно сжались. Вдруг ее лицо расслабилось. – Да! Я услышала два удара колокола, когда проходила мимо Святой Клотильды. Звук был таким громким, глубоким и внезапным, что я вздрогнула. Я прошла мимо Бурбонского дворца, а через пару минут свернула на Университетскую улицу. Так что я и правда была там в начале третьего. В ее лице не осталось ни кровинки – не от холода, а от страшного осознания.

– Вы кого-нибудь видели? – спросила я.

Она покачала головой.

– Нет-нет, я не… Подождите. Может быть, видела. Может быть… – Она снова нахмурилась.

– Кто-то шел со стороны дома? – подсказала я. – Или вошел в парадную дверь дома мадам Чайлд? Было поздно и холодно… конечно, людей на улицах было мало, и вы бы наверняка заметили, если бы кто-то прошел мимо. Или… такси? Вы видели такси? Если бы Тереза вызвала машину и такси подъехало, а Терезы на месте не оказалось, как долго стал бы ждать водитель?

– Да! Я… я видела, как кто-то входил в здание… Я не уверена, что это был дом мадам Чайлд, но там был мужчина и он торопился. Я это вспомнила! Да, точно! – Пальцы Клариссы ползли к передней части ее пальто и сжали его прямо над сердцем. Она в ужасе смотрела на меня. – Это был он? Я видела убийцу? – Ее голос стал громче, и я увидела, как из-за своего прилавка выглядывает торговец господин Бланш.

Я шикнула на Клариссу. Вряд ли убийца Терезы слонялся по рынку на улице де Бургонь и подслушивал чужие разговоры, но свидетельнице определенно не стоило объявлять во всеуслышание, что она видела убийцу. Я прочитала много детективов и знала, что такое никогда не заканчивалось добром.

– Не исключено, – заметила я. – Можете рассказать, как он выглядел? Что он делал?

– О… дайте подумать. – Веснушки выделялись на ее белоснежном как мел лице, словно брызги кленового сиропа. – На нем была шляпа и пальто. Длинное пальто. Я это заметила, потому что полы пальто разметались от быстрых шагов.

– Вы запомнили какие-нибудь особые приметы? Рост или цвет волос? Он был бородатым или гладко выбритым? – Я понимала, что засыпаю ее вопросами, но меня это не останавливало. Если она не расскажет Мервелю, это сделаю я.

– Он… Его волосы скрывала шляпа. Пальто у него было черное, а может быть, синее – в темноте непонятно. Полагаю, он был обычного, среднего роста. Бороды вроде бы не было. Но я помню, что он подошел к дому сбоку и вошел через парадную дверь, поэтому я его и заметила. Обычно по ночам люди ходят по тротуарам и сразу заходят в свои дома.

Я кивнула.

– Что-нибудь еще? Больше вы ничего не заметили?

Кларисса покачала головой:

– Нет, мадемуазель. Было темно, и я продрогла, и прежде всего я искала мадам Флуф.

– Вы должны сообщить об этом в полицию, – посоветовала я. – Инспектору Мервелю будет полезно знать. – Я не стала ее уговаривать и говорить, что инспектор добрый и мягкий – я чувствовала, что он далеко не такой.

– О, non-non![52] – воскликнула она, качая головой. – Если я свяжусь с полицией и мадам с месье узнают, они дадут мне от ворот поворот. Нет-нет, я не могу!

Я кивнула. По крайней мере, у меня были сведения – пусть и неопределенные, – и я могла доложить об этом Мервелю. Если он решит связаться с Клариссой, это будет его решение.

Глава одиннадцатая

Я убедила Джулию, что ей нет необходимости подвозить меня к дому миссис Хейс, чтобы я забрала деньги. Подруга предложила мне свою помощь, но я знала, как она занята на кухне и насколько больше ей нравится находиться там, чем где-либо еще. Кроме того, как бы я ни любила Джулию и ее неуемную натуру, я жаждала побыть в тишине и спокойно все обдумать.

– Тебе еще нужно приготовить майонез. Не забыла? – напомнила я подруге, когда мы на Университетской улице уже уходили, каждый со своей сумкой с продуктами. Ее сумка была намного тяжелее моей.

– О, да. Это верно, – рассмеялась она. – Но ты ведь вернешься, чтобы я помогла тебе с мадам Пуле, да?

– Да, конечно. Скажем, в три часа?

Марк должен был заехать за мной в шесть, и нам должно было хватить времени, чтобы поджарить мадам.

– Мы воспользуемся твоей громадной кухней! – Джулия