Наверное, мне не следовало поднимать этот вопрос. Я практически указывала ей на неверность мужа. Но моя внутренняя фея была за справедливость, и я не могла не посочувствовать миссис Хейс, остававшейся одной дома в чужом городе, где она чувствовала себя не совсем комфортно, в то время как ее муж ухаживал за другой женщиной.

– Никогда о нем не слышала, – сказала она. – Наверное, стоит спросить Роджера, мистера Хейса. Было бы неплохо куда-то ходить… туда, где я бы все понимала. – Она усмехнулась. – По радио даже трудно найти английскую программу. В основном я слушаю музыку.

– Интересно, когда мистер Хейс в последний раз был в «Ла Соль»? – произнесла я. Я уж не знаю, почему решила идти до конца, и по сей день удивляюсь, что она не возражала против моего настойчивого любопытства. Может быть, она так переживала из-за увольнения, что не хотела показаться невежливой. В любом случае, ее словно не беспокоили мои непрерывные вопросы.

– Ну, возможно… Я помню, что впервые обратила внимание на коробок спичек на днях. Вероятно, во вторник, так что он достал его из кармана, когда вернулся домой в понедельник вечером. Он обычно так делает – вываливает все из карманов прямо сюда, на стол. Чего только он здесь не оставляет – монеты, обрывки бумаги, спичечные коробки… Я обратила на него внимание, потому что он ярко-желтый. – Она усмехнулась. – Он отлично сочетается с шелковыми подсолнухами и зеленой пепельницей, и мне показалось, что вся композиция выглядит весьма гармоничной. У меня наметанный глаз на подобные вещи! – гордо продолжила она.

С этим я была склонна согласиться: чего стоят ее собственный образ, а также обстановка дома.

– Он и мое внимание привлек, – призналась я.

– Что ж, – сказала она и сделала вежливый, но решительный жест в сторону двери, – еще раз огромное вам спасибо, мисс Найт. Надеюсь, мы с вами еще увидимся перед отъездом.

– Я тоже, – ответила я. – Пожалуйста, передайте Бетти мои наилучшие пожелания и скажите ей, чтобы она продолжала практиковаться. И еще раз спасибо.

Едва я переступила порог, как дверь за мной закрылась, оставив меня гадать, навела ли я миссис Хейс на мысль поинтересоваться у мужа Американским театром.

К моему облегчению, корзина с вещами Терезы осталась нетронутой, а конверт с деньгами я надежно спрятала в карман. Я как раз садилась на велосипед, когда кто-то меня окликнул:

– Мисс Найт!

Я оглянулась и увидела Бетти Хейс, выбегающую из задней части дома. Должно быть, она выскочила через дверь для прислуги и торопилась меня поймать, а ее мама этого не заметила. Ее пальто было распахнуто, и на ней не было ни шляпы, ни перчаток. Ее волосы медового оттенка рассыпались по плечам.

– Bonjour, Бетти. – Надо ли говорить, что я чувствовала себя немного неуверенно, заговаривая с ней, но все равно говорила по-французски. Раз уж я назвалась учительницей, то таковой и останусь. – Как у тебя дела?

– Поверит не могу, что они вас уволили! – воскликнула девушка на несовершенном, но все-таки понятном французском. Ей было пятнадцать, как бывало со мной в этом возрасте, ее захлестывала ярость в отношении действий ее родителей, с которыми она была не согласна. – Это так глупо! Вы ничего не сделали!

Я колебалась, не зная, что ответить, а она продолжала:

– Я хочу по-прежнему брать уроки! Пожалуйста, мадемуазель Найт, – сказала она, немного запинаясь и борясь со своими эмоциями. – Я буду платить сама, из своих карманных денег. Или возьму деньги у бабушки и дедушки. Иногда они присылают мне немного. – Два последних предложения она произнесла по-английски.

– Твой отец объяснил, почему он не хочет, чтобы ты продолжала заниматься? – Я решила говорить по-английски, чтобы ей было легче выражать свои мысли. Мне было важно полностью понимать суть разговора.

– Только то, что мы не можем себе этого позволить, – ответила она, но в ее глазах вспыхнул упрямый огонек. – Это не настоящая причина, мадемуазель. Денег у нас хватает, я точно знаю. Мы только что купили новую машину, а мама всегда покупает новую одежду. А я и правда хочу учиться.

– Не думаю, что идти против воли отца – хорошая идея, – заметила я.

– Мне все равно! Мне нужно научиться говорить по-французски. Я здесь ни с кем не могу поговорить, разве только с теми, кто из США, а американцы такие скучные.

Я подавила улыбку. Я точно знала, о чем она недоговаривала, поскольку на наших уроках не раз упоминался молодой парижанин по имени Жак. Насколько я поняла, он был сыном местного лавочника, что, возможно, было проблемой для родителей Бетти, а возможно и нет, и отчасти послужило причиной для того, что мистер Хейс меня уволил.

– Даже не знаю, как нам встречаться на уроках, если твой отец их запретил, – заметила я.

– Вы можете заниматься со мной в школе, например в обеденный перерыв. Папа ни о чем не узнает. Я буду вам платить. Сколько это стоит?

Во мне происходила внутренняя борьба. Деньги мне были не нужны – хотя я подумывала о покупке машины, не так ли? – и я была уверена, что в любом случае найду вместо нее другого ученика. Но в то же время мне не хотелось препятствовать ее дальнейшему образованию – или стоять на пути юношеской любви.

Если бы я согласилась, то скорее ради нее, чем ради себя.

– Послушай. Почему бы тебе не обсудить это с мамой и не послушать, что она скажет? Если она согласится, то я уверена, что мы сумеем что-нибудь придумать. Бесплатный урок у тебя уже в кармане, – добавила я с улыбкой и похлопала по карману, куда положила конверт миссис Хейс.

Бетти заколебалась, и я приготовилась выслушать дальнейшие возражения, но, к моему удивлению, она кивнула:

– Думаю, мама согласится. Особенно если я буду оплачивать уроки самостоятельно.

Я назвала ей сумму, и она снова кивнула. Я не видела причин делать ей скидку; в конце концов, миссис Хейс могла сама заплатить за уроки или даже убедить мужа сделать это.

На этом разговор следовало завершить, но мое любопытство взяло верх:

– Не исключено, что твоя мама тоже хотела бы брать уроки. Похоже, она нечасто выходит из дома, и изучение французского позволило бы ей чувствовать себя более уверенно.

– С чего вы взяли, мадемуазель? Мама очень занята, – сказала Бетти медленно, но на правильном французском. – Она вечно где-то пропадает: то на вечеринках по игре в бридж, то в магазинах, то на обедах и… и в других местах. – Она скорчила недовольную гримасу. – А я сижу дома со своими книгами, котом