— Пойдем на завтрак вниз? Или можем попросить принести его сюда. Я подумал, вдруг тебе хочется уединения…

В ответ молчу. Потому что мне очень хочется остаться и позавтракать с Робертом. И пусть София подавится от злости. Плохо желать такого человеку. Но я отчаянно ревную. И мне ужасно стыдно за все это. За то, как хочу быть с боссом, слушать его красивый голос, мечтая о его поцелуе… Что же случилось так внезапно? Где раньше были мои глаза? А может… может мне было бы гораздо лучше, не прозрей я. Не осознай эту влюбленность.

Я не понимала сейчас ни себя, ни его. Не понимала, что же происходит в моей жизни. И что еще хуже, боялась, что никогда не смогу осознать.

— Лучше всего мне поесть в своей комнате, спасибо. — И не дожидаясь ответа, поворачиваюсь спиной и иду к постели, чувствуя, как глаза Гутмана буквально жгут мне спину.

— Хорошо, как скажешь.

* * *

Через пятнадцать минут мне принесли завтрак. Я поела в одиночестве своей кельи чувствуя себя полной идиоткой. Влюблена — так действуй, но нет. Мое упрямство заполонило похоже всю мою сущность, встало во главу всего… И рушит теперь мою судьбу. Нет, дело не в том что я мечтала о реальном замужестве с боссом — такого просто не могло произойти. Но хотя-бы… какие-то отношения. Нормальные. Я же веду себя по-идиотски! Прекрасно осознаю это… и продолжаю в том же духе.

Через час ко мне заглянула Алина. Спросила о самочувствии и ушла. Я сказала что голова болит. После нее зашла София. И тут у меня реально разболелась голова.

— Роберт на прогулку пошел с соседом. Они друзья детства. Почему ты с ними не пошла? Не интересны друзья будущего мужа?

— Голова болит, поэтому.

— Да? А выглядит так, словно между вами кошка черная пробежала. Поругались, да? — с притворным сочувствием спрашивает бывшая. Как же хочется послать ее в ответ к такой-то матери. Но вместо этого цепляю на лицо сладкую улыбку:

— Нет, что ты, мы никогда не ссоримся с Робертом. У нас все просто замечательно.

— А чего на завтрак не пришли?

— Из постели не хотелось вылезать, — сладко потягиваюсь, а у самой руки чешутся — так и хочется в горло любопытной бабе вцепиться.

Отделавшись от Софии брожу несколько часов по дому. Он огромен, столько комнат. Мне поначалу неловко было совать всюду свой нос, но Роберт с матерью уехали по делам, как пояснила мне бабуля. Она же долго увещевала меня быть как дома, осваиваться здесь, потому что после свадьбы Роберт планирует именно тут обосноваться. Это фарс, но я не могла отказать себе в любопытстве. Больше всего мне понравилась огромная библиотека. Набрав книг я вернулась к себе в комнату и читала интересный детектив, пока не уснула. Проснувшись спустилась на кухню и поужинала с бабулей. Ни Софии, ни Алины, ни Гутмана. Я не знала что и думать. Но с Надеждой Михайловной мы отлично проводили время. За покером, которому учила меня старушка.

Полночь. Меряю шагами свою маленькую комнатушку. Босса нет, устала прислушиваться к малейшему шуму и выглядывать в коридор. Он точно с Софией! Эта хищница не зря тут кружила. То меня выспрашивала, то как сквозь землю провалилась! Ревность впивается в меня когтями, оставляя болезненные царапины. Я измучена, едва на ногах стою. Присаживаюсь на минутку на постель и отрубаюсь.

Утром подскакиваю как ужаленная. Проспала! Теперь никогда мне не узнать, во сколько вернулся Роберт. И вернулся ли вообще — впивается в мозг мысль, когда заглядываю через смежную дверь в его спальню. Кровать застелена идеально. Неужели не ночевал?

Спускаюсь на завтрак мрачнее тучи и снова провожу целый день в компании бабули. Я уже просто в бешенстве. Но не показываю виду. Не дождутся. Ни София, ни Гутман.

Вот только не понимаю, если у них все в порядке, зачем было меня тащить сюда? Представлять невестой? Говорить о замужестве, свинцовой тучей нависшем надо мной… И пропадать, бросать меня в огромном доме и на глаза не попадаться, ни разу не попытаться дотронуться до меня, поцеловать… Это не спектакль, не фарс, это водевиль какой-то! Комедия абсурда!

— Мда, странно что Роберт привез тебя сюда, а сам пропадает который день. Очень странно. — Буквально озвучивает мои мысли за завтраком Надежда Михайловна.

Не знаю что ответить. Это все равно что заключение в одиночной камере — второй день не вижу босса. Все стадии прошла. И жгучую ревность, и отчаяние, и злость. Что же делать?

В последней попытке «сохранить лицо» заявляю, как можно спокойнее:

— Да нет, все хорошо. Мы любим друг друга, — успокаиваю себя тем, что вынуждена защищаться этой ложью. Не моя миссия раскрывать глаза родственникам Роберта. Пусть сам из этого выпутывается. Но эта ложь застревает у меня в горле, и поэтому голос, которым произношу вынужденные слова, получается сдавленным.

Но бабуля, кажется, довольна.

А я, понимая что лгу, чувствую необъяснимую душевную боль. Делаю глоток чая и отворачиваюсь к окну. Вижу, как на подъездной дорожке останавливается автомобиль, из него выходит босс с мамой. Вздрагиваю, ставлю чашку на стол, начинаю ерзать на стуле.

— Что такое, деточка? — вопросительно смотрит на меня Надежда Михайловна. — А, наши приехали! — радостно восклицает, посмотрев в окно. — Так иди встречай жениха.

Меня охватывает дрожь. Меньше всего хочу сейчас встретиться с Робертом под пристальным наблюдением матери и бабки. Но и сидеть как приклеенной на стуле — тоже не вариант.

Иду навстречу боссу, опустив глаза в пол, пряча в них обиду и мрачную безнадежность.

— Мирочка, дорогая, — восклицает Алина. — Так соскучилась, что решила на улицу к нам выйти?

— Да, я очень скучала, — поднимаю глаза и демонстрирую ослепительную улыбку, фальшивую до отвращения.

— Как я рад, — глубоким голосом произносит Гутман. Не могу встретиться с ним взглядом, чувствую, что он пристально изучает меня и от этого лицо начинает пылать. — Прохладно, не нужно было выскакивать раздетой. Еще простудишься. Пойдем в дом.

В доме продолжаю держаться чуть отстраненно, с холодной вежливостью, которая, наверное, не вяжется с моим выходом на улицу — столь радушный жест и снова в свою скорлупу. Надеюсь, что Роберт поймет — не моя была инициатива, бабуля настояла.

В любом случае, останемся наедине и я ему об этом расскажу.

Наедине… Я и боюсь до жути, и жду этого.

После обеда, на котором только пару ложек супа в себя влить смогла, да и Гутман не демонстрировал наличие аппетита, поднимаемся к себе на этаж.

— Не хочешь узнать где я был? — спрашивает Роберт возле двери в свою комнату. — Может зайдешь? Мы ведь так и не посмотрели фильм.

— Сейчас?

— Почему нет? Ты занята? У тебя послеобеденный сон запланирован?

— Нет, интересная книга. Всегда ее предпочту фильму.