серьёзное лицо и проговорил: — Я рад, что будущий император по всем параметрам превосходит обычного графа и полковника. Но будьте уверены, Ваше Императорское Высочество, граф и полковник тоже сможет быть немало полезен вам и империи.

Он смотрел решительно. Был заряжен и готов на подвиги. Вот такой Игнатов мне больше нравится. А то ишь! Нюни распустил! Подохнуть собирался, лишь бы на время прикрыть своей тушкой Апокалипсис.

«Такой футбол нам не нужен», — со знанием дела изрекла Фая, прочитавшая верхний слой моих мыслей.

«А это откуда?»

«Да как-то вечерком за Лысым самцом присматривала, а он футбик смотрел».

«Подглядываешь за Батуми?» — хохотнул я.

«Фи! Больно надо! Чего я там не видела? И вообще, ваши лысые двуногие тела безобразны».

Перестав мысленно веселиться, я вновь сосредоточил всё своё внимание на Игнатове. Стоит весь такой серьёзный, ждёт моего ответа…

Я улыбнулся и произнёс:

— А я в этом и не сомневаюсь, господин полковник. Поверьте, на вас лично и на род Игнатовых у меня большие планы.

Граф смешно моргнул, а затем выдал:

— Приятно слышать. Но, знаете, мой братец будет в шоке, если вы ему об этом скажете. Я ведь вам не рассказывал про него? Значит, вот, Иван, он…

Привал продолжился под байки Игнатова о его старшем брате. Полковник очень тепло о нём отзывался. В кои-то веки в моём новом мире мне повстречались аристократы, поддерживающие в самом деле крепкие и тёплые братские отношения.

Не… ну с ПЕВГом так-то тоже вроде норм братья… Да и с Владом… Хотя тот не знает, что я его брат.

* * *

Прошло часов четырнадцать с тех пор, как мы оказались в аномалии. В какой-то момент оборотни временно перестали нас тревожить. А я перестал скрывать от Игнатова Фаину Великолепную и явил ему дракониху во всей красе.

Игнатов пытался не удивляться.

Игнатов пытался гнать прочь негативные мысли. Хотя, если даже я почувствовал его сомнения, стало быть, эмоции внутри графа зашкаливали.

Ну оно и понятно — мы вместе сражались против террористов, которые подчиняют монстров с помощью всяких запрещённых препаратов, а потом используют тварей против людей. И вдруг царевич тоже показывает своего монстра.

Сомнительно…

Правда, я сразу сказал Игнатову, что моя дракониха появилась у меня вместе с Меткой и вместе с Меткой развивается. По сути, я ведь даже и не соврал.

И полковник на удивление легко принял такое объяснении.

— С Меткой? — удивлённо переспросил он. — Хм… сколько всего необычного связано с Метками. Сколько ещё всего не изучено…

Тут помогло ещё и то, что Фая по моей просьбе начала менять формы, тем самым подтверждая, что она не обычный подчинённый монстр из плоти и крови. А дальше…

Дальше Фая не выдержала и выдала:

«Да хорош тушеваться, Усатый самец! Я давно за тобой слежу, тебе это не идёт! Радуйся уже, что мой оппа — твой прекрасный принц, такой крутой и у него есть такая крутая напарница, как я. Вместе мы всю дрянь из империи выжжем пламенем! Видел же, как я умею? Не ровняй меня с этими безумными доходягами, которых мучают террористы. Я дама Вольная и гордая. Всё. Спич окончен. Если есть что сказать — молчите. Если у вас есть предложения, претензии, пожелания, мы рады, что вы оставили их при себе. Теперь поговорим о более важных делах. Дорамы смотришь? А к молоку как относишься? Уважаешь?»

Хоть Игнатов предпочитает смотреть канал «Моя Усадьба», а не дорамы, молоко он любит. Более того, держит какой-то редкий вид коров.

— Коровы земные — в аномалию за их молоком не ходим, — охотно рассказывал он. — Но будьте уверены, вкус у этого молока — невероятный. Лучше, чем у импортных коров из других миров. Если интересует…

«Интересует. С тебя бутылка, — безапелляционно заявила Фая. — Кстати, я только сейчас подумала, а как это… монстров подчинять запрещено, а молоко из аномалий таскаете?»

— Ну так коровы в аномалиях неагрессивные. Там их и доят. А приводить их в наш мир нельзя. Ну и в таких аномалиях, помимо коров встречаются хищные монстры, чем дольше аномалию не закрываешь, чем сильнее монстры в аномалии появляются. Так что на долгий и стабильный поток добычу аномального молока не поставишь.

В общем, Фая и Игнатов умудрились найти общий язык. А ещё усатому графу понравилось летать на спине драконихи — огромные участки леса, в которых почему-то не было оборотней, мы пересекали по воздуху.

— Что это? — тыча влево и вниз, внезапно выпалил Игнатов, когда мы бороздили небесные просторы аномалии.

Я тоже уже смотрел в этом направлении, пытаясь понять, что же вижу.

— Вспышки, — озвучил я очевидное. — Но отсюда не похоже на техники известных мне элементов.

— Оборотни не владели магией, уповали лишь на грубую силу, — быстро проговорил граф. — А судя по донесениям, которые я получил до того, как отправился сюда с вами, тлеющие твари атаковали кислотой. Ни о каких вспышках речи не было. Что-то новое?

— Фая, снижаемся.

«Ага-сь», — отозвалась дракониха, заложив крутой вираж, от которого полковник едва не шлёпнулся на землю. Правда, Игнатов и не думал кричать да материться, как тот же Батуми. Вместо этого он лишь весело рассмеялся.

«Дед забыл таблетки выпить», — прокомментировала это Фая по нашему личному каналу.

Заходя на посадку, дракониха плавно набрасывала на себя невидимость. Я тоже частично «растворил в мире Игнатова». Пусть полностью невидимые мы не стали, но были крайне незаметны.

— Оставайтесь здесь, — строго произнёс я, когда мы оказались в лесу рядом с какими-то трёхметровыми лопухами.

Игнатов нахмурился и покосился на Фаю. Я прекрасно понимал, что у него сейчас на уме. Думает, что мешается нам. А мне ещё и дракониху приходится с ним оставлять для защиты, хотя я мог бы взять её с собой.

— Несколько оборотней бегут в эту сторону, — строго произнёс я. — Скорее всего, нападут на вас. Дождитесь и прикончите.

Полковник повеселел и решительно кивнул.

Я бесшумно устремился туда, где мы видели вспышки, постепенно «Растворяясь в мире». Тратить время на оборотней мне не хотелось. Твари явно бегут от странных вспышек. Обиженные и испуганные. В таком состоянии, убежав далеко от исходной опасности, они вполне могут напасть на первого-встречного. Так, чтобы успокоить нервы и самоутвердиться.

Вот пусть Игнатов тоже успокаивает нервы и самоутверждается за счёт этих тварей. Фая его прикроет. А я…

Я услышал