– Не знаю, просто боюсь, и все! – бурно всплеснула руками Марина. – Ну, например, я не раз говорила Васе, что Рудников мне симпатичен как мужчина! Меня даже не останавливало то, что он значительно моложе, встречался с какой-то хорошенькой девицей – да и вообще, любит совсем юных девушек, я об этом знала. В принципе, я к Диме и не пыталась приставать. Просто… пару-тройку раз сказала, что он – милашка. Может быть, поначалу тем самым хотела вызвать Глухалова на ревность. Надеялась, что и я для него что-то значу. Я не думала, что может дойти до такого кошмара! Простите!.. – Она выдохнула, пряча лицо в ладонях и стараясь справиться со слезами.

Жена мэра – как Цезарь, своих эмоций показывать не должна – это Марина усвоила. Только не получается всегда держать себя в узде.

Неловко поежившись, я погладила ее по плечу, пытаясь успокоить.

Она судорожно вздохнула. Глаза покраснели и воспаленно горели.

Жена мэра, наконец, пришла в себя. Взяла салфетки, вытерла лицо, словно стараясь стереть с него страх. Вместе с ним на салфетках оказался и умелый макияж.

Выглядела она уже не так эффектно, как когда я только зашла в номер. Передо мной сидела придавленная страхом, даже ужасом перед любовником обычная женщина средних лет, каких полно в Тарасове. Но ни одна женщина, кроме нее, не была женой мэра города и любовницей главного футбольного тренера клуба «Сапсан». Да, конечно, ситуация, сложившаяся у нее, не самая легкая.

– Женя… Спасибо вам.

– За что? – удивилась я.

– За то, что дали понять мне, что нужен… Что мне нужен только Виталя. И только он. Но как быть с Глухаловым? Я не понимаю.

Я быстро придумала план и тут же его озвучила:

– Смотрите, поедете к мужу и все ему расскажете начистоту. Попросите прощения. Не знаю я, как не знаете и вы, простит ли он вас. Но это важно только для вас. А для Глухалова надо пока остаться в той же роли. Не сообщайте ему о том, что муж в курсе ваших отношений, и, конечно, не рвите с ним ни при каких обстоятельствах. Вы умело носили маску перед ним, хотя уже давно его боитесь, а значит, сможете отыграть еще пару спектаклей одного актера. Главное – не бойтесь! Я вскоре решу проблему с этим сумасшедшим ревнивцем.

Марина только согласно кивала, но в глазах ее был страх. Она боялась, хотя я ее и уговаривала этого не делать.

– Все будет хорошо. Обещаю.

Марина взяла меня за руку буквально на секунду, но я успела от этого вздрогнуть. Не привыкла я к близкому контакту от людей, которых впервые видела в жизни.

– Простите, – потупилась она.

– Все в порядке, – убеждала я.

– Просто… Хотела сказать, вы просто чудо.

Я, на удивление, смутилась.

– Спасибо, Марина.

– У вас больше нет ко мне вопросов?

– Если что, вы можете дать мне свой номер.

Марина продиктовала номер своего телефона, а я быстро записала.

Встав с кровати, я направилась к двери.

– До свидания, Марина.

Она ничего не ответила, и я вышла в коридор.

Глухалов все больше привлекает мое внимание. Получается, он тот еще ловелас, с женой жил ради материальных благ…

Ревнив. Очаровательная личность!

В обед, ну, или почти – было часа четыре – я приехала домой. И после того, как пообедала фирменным куриным супом от тети, решила позвонить Максиму.

– Что опять? – вместо приветствия сказал начальник охраны.

– Я хотела узнать, как себя ведет Глухалов. Не обращал внимания?

– На такого, пожалуй, не обратишь. Бешеный ходит, чернее тучи, короче говоря. Мало того, орет на футболистов, кажется, еще больше, чем обычно. Так он и моих ребят матом кроет, без всякого повода. Знаешь, Жень, как в старом анекдоте: «Не так сидишь, не так свистишь». Достал, проще сказать. Удивительно, что ему еще морду никто не набил. Держатся пока, сочувствуют – ответственный матч не за горами, а команда лишилась ведущего игрока, ну, и вообще… А так ничего сверхъестественного. Ведь игра скоро. Но ее то переносят на завтра на вечер, то через два дня она стоит. Точной информации нет, ты извини.

– Да ничего, – отозвалась я.

– Что-то еще?

– Сообщи мне, когда состоится игра. Хочу поприсутствовать.

– Договорились.

– До связи.

Он положил трубку. Я решила, что за Глухаловым сейчас следить бессмысленно – вряд ли он до матча пойдет на решительные меры. К тому же не сам он убивает, правильно? Скорее всего, кому-то поручает. Вероятно, по телефону. А так близко к нему не подберешься.

Я вздохнула и поняла, что нужно позвонить Вере.

Я немного нервничала, но не понимала почему, ведь, по сути, с ней должно быть все в порядке.

Так что, сделав пару глубоких выдохов и вдохов, я набрала ее номер, уже зная, что ей сказать.

Она взяла трубку мгновенно, словно ждала звонка.

– Вера, скажите мне адрес, где вы сейчас. Адрес вашей подруги. Очень точный.

– Улица Красных Коммунаров, дом семьдесят два, второй подъезд, квартира сорок четыре.

Я быстро записала ее слова на листочке.

– А зачем вам, если не секрет?

– Ну, должна же я знать, где смогу вас найти, в случае чего, – отговорилась я.

На самом деле я намеревалась понаблюдать за подъездом этого дома.

Зачем? Да шут ее знает. Интуиция, что ли, заработала на полную, а ей я привыкла доверять. Или, может, профессиональная деформация: телохранитель должен находиться рядом с клиентом. В клиенты я себе выбрала Веру.

– Жень, а когда я домой-то смогу вернуться? И кстати, вчера муж звонил. Я трубку не брала, не услышала. А потом пыталась перезвонить – а у него телефон уже отключен был. И уже совсем недавно пришла эсэмэска. Пишет, что у него игра скоро, чтобы не теряла, что живет в отеле возле стадиона, хотя я там сроду отелей не видела. И что еще… Извинился, что так долго не появлялся дома