не хочешь со мной говорить, но признайся себе, не хочешь и того, чтобы я уходил.

– Возможно.

Он облизнул губы.

Сердце пропустило такт.

Поддавшись порыву, я перегнулась через подлокотник и поцеловала его. Как Ваня и говорил, я горела внутри, и этим поцелуем буквально обожгла губы Ивана Лукьянова. Он на секунду замешкался, а потом с не меньшим пылом ответил на мой порыв. Длилось это минуту, может, две, я потеряла счет времени. Но так же быстро, как я это сделала, столь импульсивно, так же быстро я от него отпрянула.

Он смотрел на меня возбужденно и озадаченно и был явно обескуражен моим поведением.

Его вопрос не заставил себя ждать:

– Что это сейчас такое было?

– Я тебя поцеловала.

– Я понял, но почему?

– Потому что захотела, – пожала плечами, все еще внутри горя от пламени, который зажег этот короткий поцелуй.

– Вот это страсть! Да, я никогда не ошибаюсь в людях.

Я навострила уши.

– А что ты тогда можешь сказать про Глухалова?

– Глухалова? А на кой черт тебе это?

– Тебя это интересует так сильно?

– Да.

– Что ж, обойдусь.

– Ладно, – вздохнул он. – Меняю мои впечатления о Глухалове на поцелуй. Еще один.

Я закатила глаза, но кивнула.

– Он крайне нестабилен. По крайней мере, когда сегодня я вел с ним интервью… Очень дерганый, нервный…

– Что-нибудь но-о-овенькое, – протянула я.

– Ладно. Он мутный тип. Но он запутался в собственных чувствах, оттого его поступки и слова основаны на эмоциях, а не на разуме. Если короче, он может совершить… я даже не представляю, что, просто на волне раздражения, например.

А вот этот вывод был полезным. Что же так взбудоражило Глухалова, что он решил убить свою жену?

– Но какое тебе дело до Глухалова?

– А какое тебе дело до моих дел?

– Любопытно.

– Ты вроде хотел целоваться?

Он хищно улыбнулся и потянулся ко мне.

Этот поцелуй вышел менее страстным, но не менее чувственным. Более нежный, но изучающий, словно мы пытались понять, что чувствуем друг к другу в этот момент.

Что же, я испытывала напряжение из-за слежки за Верой, замешательство от собственной реакции на Ваню и, конечно, вожделение.

Он не стал долго мучить мои губы, оторвался от них, но не отпрянул, а посмотрел в мои глаза.

– Ты очень красивая, Женя.

Таять я не умела и просто сказала:

– Спасибо, брюнетки нынче в моде.

– Смешно.

Он замолчал, задумчиво глядя на подъезд перед машиной.

Никто больше не заходил и не выходил. Что за дом такой? Вымерли они там все, что ли?

Ваня взял меня за руку, я не отдернула.

– Я знаю, ты хочешь того же, что и я, – сказал он.

– И что же я хочу? – Каким-то банальным он становится.

Впрочем, особой оригинальности журналюга и не проявлял – может, профессиональная деформация, и потому он мыслит штампами? С другой стороны, целуется потрясающе. А приятного времяпрепровождения у меня давненько не было…

– Сама знаешь.

А я знала, но молчала. Он гладил большим пальцем кожу на моей ладони, так нежно, но при этом будоража во мне что-то первобытное.

Он вдруг резко дернул меня на себя, так что я перелетела через коробку передач и плюхнулась на его колени, между прочим, довольно-таки твердые и костистые. Он довольно улыбнулся, словно сытый кот, укравший сметану со стола.

– И что ты этим хочешь сказать?

– Любопытно, хочу рассмотреть поближе, – улыбнулся он.

И начал целовать меня в шею, крепко схватил за бедра.

Я, кажется, потеряла самообладание.

Да, что тут сказать… Ну а что, собственно, тут скажешь? Остапа понесло.

Я пыталась привести свои мысли в порядок и непослушными пальцами застегивала молнию на джинсах, уже вернувшись на место водителя.

Было странно. Хорошо, не без этого, но странно. Нет, я точно не была влюблена в него, нет, ни капли. Он просто нравился мне, как мужчина, мне хотелось его. Но ничего более. А странность – в моей собственной реакции на незнакомого практически мужика. То ли у меня либидо разыгралось – давненько ему ничего не перепадало, то ли нервы последних дней сказываются…

Я отдышалась наконец, убрала со лба слипшиеся от пота волосы.

– Чудненько.

– Чудненько?

Мне было что-то не очень приятно.

– Честно, я не знаю, что сказать просто.

Он был смущен.

– Забудь.

Он неохотно кивнул.

– Может, посмотрим фильм? Твой любимый?

Я отрицательно покачала головой.

Он отчего-то покраснел.

– Наверное, ты хочешь, чтобы я ушел?

– Да, хочу.

Я не стала ему врать и давать глупые надежды на возможное романтическое продолжение этого странного знакомства и свидания.

– Что ж…

Он замялся.

– Я могу тебе позвонить на днях?

– Да, вполне.

Отрицать то, что я была бы не против повторить снятие напряжения с ним в паре, было бы глупо. Кстати, и вправду, напряжения как не бывало!

– Хорошо.

– Хорошо.

– До встречи, Женя при исполнении.

– До встречи, просто Ваня.

И он вышел из машины.

Глава 10

Я резко проснулась, видимо, усталость и стресс дали о себе знать, и я отключилась прямо во время наблюдения.

Нехорошо. Посмотрела на часы, девять утра, и решила позвонить Вере.

Три гудка. Неуверенное:

– Алло?

– Вера? С вами все в порядке?

– Да, вполне. Муж больше не выходил на связь.

Этот Глухалов путал меня все больше и больше, но я сказала Вере другое:

– Что же, подруга вас пока не выгоняет?

– Нет, что вы. Она только