— Вы слишком самонадеянны, — донеслось до них неприветливое шипение княгини. — На Лантаре почти не действует магия.

— Так и я не совсем маг, — тут же отозвался Лерс и снова перевел взгляд на Эльмарис, бровь одну приподнял вопросительно.

— Давай останемся, — кивнула Эльмарис и тут же добавила: — на пару дней.

— Вот и замечательно, — тут же воскликнула княгиня. И она и Никалаэ все время внимательно прислушивались к разговору дочери и ее жениха. — Тогда вас проводят в ваши покои. Ло… Эльмарис, дорогая, идем со мной, твои комнаты располагаются как раз неподалеку от…

— Я не настаиваю на общей спальне, — вдруг тихо произнес Лерс, обнимая невесту за плечи, — но наши покои должны располагаться в непосредственной близости.

Несчастная целительница только вздохнула. А вот княгиня не была настолько немногословна:

— Да что ты себе позволяешь, мальчишка! — тут же взвилась Аэрлин. Синие глаза ее потемнели стремительно, в волосах опять проскочило несколько разрядов. Князю с трудом удалось перехватить супругу до того, как она накинулась на Лерса.

— Все настолько… сложно? — поинтересовался он, пытливо вглядываясь в лицо кронпринца.

В ответ на это Лерс молча сбросил камзол и закатал рукав рубашки, обнажая предплечье. Смуглая кожа почти до самого локтя была густо покрыта золотистым плетением древнего заклинания. Эльмарис только вздохнула — на ее руке творилось то же самое. Причем, ненавистные ей уже руны, словно бы жили своей отдельной жизнью, и, казалось, с каждым прожитым днем вились все сильнее и сильнее.

— Эльфы, — выдохнул Николаэ, — умеют же остроухие все усложнять. Что ж, идемте, — он кивнул Лерсу, улыбнулся Эльмарис и что-то тихо прошептал на ухо супруге.

Княгиня скривилась недовольно, но открыто спорить и возражать не стала. Лишь только бросила на дочь тоскливый взгляд и величественно выплыла из залы.

Провожать Эльмарис и Лерса в выделенные им покои выпало, как это ни странно, самому князю. Впрочем, он не подавал вида, что повинность эта хоть сколько-нибудь его тяготит. Бодро топал впереди, указывая путь, заговаривать даже не пытался, но — а Эльмарис почему-то была в этом уверена — прислушивался к разговору его новообретенной дочери и кронпринца Дарканской империи.

— Если они будут на тебя давить или требовать там чего-нибудь, — тихо произнес Лерс, шагающий рядом с невестой, — мы сразу же отсюда уедем. И мне плевать на международный конфликт и все такое. Поняла меня? — и в глаза заглянул пытливо, точно бы мысли прочитать желал.

Эльмарис кивнула, покосилась на спину идущего впереди князя и зашептала в ответ:

— Знаешь, вот когда ты включаешь кронпринца, я тебя боюсь.

Лерс вдруг вздрогнул, затем резко остановился и обернулся к целительнице, схватил ее за предплечья.

— Меня? Боишься? — и так он это спросил, что несчастная целительница даже икнула от неожиданности, а взгляд у нее стал настолько испуганный, что боевик отшатнулся, выпустив ее руки из захвата.

— П-прости, но… ты реально страшный сейчас, — заикаясь, прошептала Эльмарис. — У тебя даже глаза огнем полыхают. Зеленым. Жуть.

— Охр…! — выругался боевик и пятерней взлохматил волосы. — Мелкая, ну ты даешь…

— И ничего я тебе не даю, — обиделась девушка и уже собралась поспешить за князем, который замер чуть в отдалении, с интересом наблюдая за происходящим. Слышал ли он их разговор или нет, Эльмарис не знала, но под ироничным взглядом родного отца вдруг почувствовала себя неловко. Неуютно как-то и даже… засмущалась.

— Послушай, — Лерс же вот совсем на князя внимания не обращал. Он приблизился к невесте вплотную, обхватил ладонями ее лицо и заглянул в глаза, — я — последний, кого тебе стоит опасаться. Поверь, причинить тебе вред я не смогу… физически не смогу.

Эльмарис сглотнула и глаза опустила. Уж слишком близко было лицо боевика. И глаза его… колдовские глаза, не иначе. Отчего-то, глядя в зеленые омуты, Эльмарис казалось, что она тонуть начинает, растворяется во взгляде этом, себя теряет. И ведь даже под приворотом такого не испытывала.

— Мелкая?

— Я же просила! — девушка сглотнула и губы облизала, вдруг пересохшие неизвестно от чего, а когда снова на Лерса взглянула, то с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться — такое выражение на его лице было, что ужас просто. — Не называй меня мелкой, — последнюю фразу она произнесла едва слышно, снова опустив ресницы.

— Как скажешь, — глухо отозвался Лерс и лицо ее отпустил, выпрямился, за руку ухватил и потащил вперед. — Идем, твой родитель уже заждался.

Покои Эльмарис отвели преогромнейшие. Даже в императорском дворце в Дархаше, ее покои были меньше. А тут… спальня, будуар, гардеробная, кабинет и даже личная гостиная, а еще купальня. И вот для чего ей все эти помещения, кто бы еще рассказал?

Служанки вот тоже набежали, щебетали все время что-то весело-восторженное, радовались тому, что княжна, потерянная столько лет назад наконец-то нашлась так, точно бы Эльмарис для каждой из них сестрой родной была или же дочерью.

Это раздражало. Целительница, непривыкшая к такому, едва сдерживалась, чтобы не вспылить и грубостей не наговорить, но из купальни всех выгнала решительно. Сама вымылась, расчесалась и даже вытерлась большим пушистым полотенцем.

Пока она изволила плескаться в воде, ей приготовили постель, притащили откуда-то ночную рубашку…

Эльмарис как глянула на нее, так и обомлела.

— Это что? — спросила у служанки, приподнимая двумя пальчиками кружевную тряпочку. Невесомую почти совсем и судя по размеру… маленькую, вот совсем-совсем маленькую.

— Рубашка, — как-то с опаской ответила девушка, и глаза опустила. — Ее сиятельство, как только стало известно, что вы нашлись, приказала приготовить вам все необходимое. Одежду, обувь, даже украшения. Не переживайте так, леди Лоррель, никто до вас это не носил.

Эльмарис сглотнула, не в силах отвести глаза от срамной тряпочки, которую ей тут презентовали. Ругаться с горничными и доказывать им по десятому разу, что зовут ее никак не Лоррель, она уже устала, а потому решила не обращать внимания. Пусть их. Они люди подневольные, все равно поперек слова господ сделать ничего не могут.

— Я это не надену, — решительно покачала головой и брезгливо отшвырнула от себя кружевное безобразие.

— Но как же! — всплеснула руками несчастная горничная. И вид у нее при этом такой был, что она вот-вот расплачется. — А спать вы в чем будете? Неужто и правду говорят, что в Империи один срам и леди благородные… — тут служанка осеклась и замолчала, а Эльмарис вот почему-то так интересно вдруг стало, что же там такого про имперских дам рассказывают, что она сама не поняла, как вперед подалась и с любопытством взглянула на служанку:

— Что? — спросила шепотом почему-то.