так делал, но в разговоре по мобильному эта привычка становилась особенно заметной.

– Вы придете?

– Да.

– Я рада.

– Я тоже рад.

Наконец-то он ответил нормально. Сатору ухмыльнулся. Выйдя из-за стойки, он отправился открывать заведение. Я взяла немного мисо на палец и лизнула. Зал был наполнен запахом готовящейся еды.

Меня беспокоило только одно: между нами до сих пор не было физической близости.

Я беспокоилась об этом примерно так же, как с возрастом начинают беспокоиться за свое здоровье во время менопаузы или как при каждом медосмотре с тревогой смотрят на результаты анализов. Так уж устроен человеческий организм: со временем все его системы изнашиваются – и гипофиз, и внутренние органы, и репродуктивная система. Я осознала это, когда задумалась о возрасте учителя.

Я, конечно, беспокоилась, но никакого недовольства не испытывала. Нет – значит нет. Но вот учитель, как мне казалось, имел иную точку зрения.

– Знаешь, меня кое-что беспокоит, – сказал как-то мой возлюбленный.

Тогда мы ели отварной тофу у него дома. Вернее, мы пили пиво, используя приготовленный учителем тофу в качестве закуски. Помимо самого тофу, в составе блюда были еще треска и златоцвет. Сама я к вареному тофу обычно ничего не добавляла. «Вот так незнакомцы и становятся близкими людьми», – пронеслось в моей затуманенной алкоголем голове.

– Беспокоит?

– Понимаешь… Мы с женой много лет этим не занимались…

– А? – Я удивленно приоткрыла рот, следя, чтобы учитель снова не положил туда палец. Стоило потерять бдительность – и он обязательно клал палец мне в рот. Учитель оказался гораздо большим озорником, чем могло бы показаться.

– Да ничего страшного, обойдемся и так, – поспешно успокоила его я.

– А разве так можно? – серьезным тоном спросил он.

– Наверное, нет. – Я села поудобнее, и учитель серьезно кивнул.

– Физический контакт очень важен, Цукико. И от возраста это не зависит. – Он говорил тем же уверенным тоном, каким в школе зачитывал «Повесть о доме Тайра»[31]. – Но я не уверен, получится ли у меня. Если я попробую это сделать без должной уверенности и ничего не выйдет – я стану еще нерешительнее. Это так пугает меня, что не хватает смелости даже попытаться, – продолжил он тем же тоном. – Прошу прощения, – Закончив свою «Повесть о доме Тайра», учитель низко опустил голову. Я тоже низко склонилась, сидя все в той же позе.

«Я помогу, так что давайте все-таки попытаемся», – хотела сказать я, но, подавленная серьезностью учителя, не смогла, как не смогла и попытаться подбодрить его – мол, не беспокойтесь. «Давайте лучше ограничимся объятиями и поцелуями, как обычно», – но и этого я произнести не сумела.

Сказать я ничего не смогла, а потому просто наполнила бокал учителя пивом. Он выпил до дна, а я вынула из кастрюли треску. Листья златоцвета прилипли к рыбе, и получилось красивое контрастное сочетание белого и зеленого.

– Смотрите, как красиво, – заметила я, и мужчина улыбнулся, а потом привычно погладил меня по макушке.

Во время свиданий мы куда только не ходили. На свидания мы отправились исключительно в те места, которые нравились учителю.

– Пойдем на свидание, – говорил мужчина.

Жили мы недалеко друг от друга, но встречались всегда на ближайшей к месту свидания станции. До нужной станции мы ехали по отдельности. Если же вдруг случайно встречались в поезде по пути к месту назначения, то учитель всегда бормотал что-нибудь вроде: «Ох ты, Цукико, какая неожиданная встреча!»

Чаще всего мы ходили в океанариум. Учитель любил рыб.

– В детстве я любил рассматривать ихтиологические атласы, – объяснил он.

– В детстве – это в каком возрасте?

– В младших классах где-то.

Учитель показывал мне свои фотографии времен начальной школы. На старых, выцветших фотографиях он стоял в матросской кепке, щурясь, как от яркого света.

– Какая прелесть! – восхитилась я, на что он кивнул:

– А ты и сейчас прелесть.

Мы с учителем стояли перед аквариумом с тунцами. Пока мы любовались плавающими по кругу рыбами, у меня возникло ощущение, что когда-то довольно давно мы уже где-то стояли точно таким же образом.

– Учитель, – позвала я.

– Что такое? – отозвался он.

– Я люблю вас.

– Я тебя тоже.

Все это мы говорили совершенно серьезно. Мы всегда сохраняли серьезность. Даже когда шутили. Кстати, тунцы тоже были совершенно серьезны. Совершенно серьезным оказалось практически все живое в этом мире.

Конечно же, в Диснейленде мы тоже побывали. Глядя на ночной парад, учитель немного прослезился. Я тоже заплакала. Мы оба плакали, думая каждый о своем.

– Свет в ночи навевает печаль, – заметил учитель, прижимая к носу большой белый платок.

– А вы, оказывается, тоже иногда плачете…

– С возрастом слезные железы слабеют, знаешь ли.

– Люблю вас, учитель.

Мужчина не ответил. Он пристально смотрел на парад. Взглянув на его профиль в лучах света, я заметила, что глаза у него впалые.

– Учитель, – позвала я, но он снова не ответил.

Я позвала еще раз – та же реакция. Взяв его под руку, я внимательно смотрела на Микки, лилипутов и Спящую Красавицу.

– Замечательное получилось свидание, – проговорила я.

– Мне тоже понравилось, – наконец ответил он.

– Пригласите меня еще куда-нибудь.

– Обязательно.

– Учитель?

– Да?

– Учитель?

– Да?

– Не уходите никуда, пожалуйста.

– А я и не уйду.

Музыка стала громче, запрыгали лилипуты. Процессия вскоре удалилась, оставив нас с учителем в темноте. Мимо прошествовал, покачивая бедрами, последний в строю Микки-Маус. Мы взялись за руки. А потом вздрогнули.

Ах да, надо бы рассказать о том единственном разе, когда учитель сам позвонил мне по мобильному. О том, что звонил он не с домашнего аппарата, я догадалась по шуму на фоне.

– Цукико, – произнес мужчина.

– Да?

– Цукико.

– Да?

Теперь все было ровно наоборот – настала моя очередь давать односложные ответы.

– А ты и правда хорошая девочка.

– А?

Но учитель вдруг сбросил звонок. Я тут же перезвонила, но он не взял трубку. Часа через два я позвонила ему на домашний, и в этот раз учитель ответил.

– Что это было?

– Да просто вдруг захотелось позвонить.

– А откуда звонили?

– От овощного магазина у станции.

– Овощного магазина? – переспросила я.

– Заходил за дайконом и пекинской капустой, – пояснил он. Я засмеялась, и учитель на том конце провода тоже рассмеялся.

– Цукико, приходи ко мне прямо сейчас, – вдруг попросил он.

– К вам домой?

– Да.

Я быстро закинула в сумку зубную щетку, пижаму и туалетную воду и побежала к дому возлюбленного. Учитель встретил меня у ворот. Взявшись за руки, мы сразу прошли в комнату, и он тут же расстелил футон. Я застелила его простыней. Работая, как конвейер, мы быстро приготовили