снимать десант и увозить войска. Если с подкреплениями, с той же 4-й армией, то сильно рискуют, стараясь переломить ситуацию в свою пользу. Так проигравшийся в пух, и прах игрок ставит все на последнюю сдачу карт. В любом случае мы атакуем транспорты — они главная цель. Адмирал Того вынужден их защищать, но его корабли давно на Эллиотах, и у них есть повреждения, которые нужно исправлять на заводах, а не с помощью плавмастерской. А мы к этому времени успеем подготовить «Ретвизан» и «Цесаревич» к сражению. Так что, Михаил Павлович, все решится в начале июня, так или иначе.

Командующий флотом замолчал, оглядывая с мостика корабли эскадры. Флаг на «Цесаревиче» он поднял не случайно — команда должна моментально собраться, ведь их корабль стал флагманским. Теперь у него два отряда броненосцев — в первом три тихоходных броненосца, скорость которых не имеет значения, так как транспорты ходят гораздо медленнее, и нуждаются в защите. Так что Того выставит против них три своих броненосца, или два, усилив их «гарибальдийцами». Силы примерно равные, и бой будет жестокий, но наместник «тертый калач», к тому же опыт есть, справится. Еще два броненосца и четыре крейсера Камимуры встанут против его четырех броненосцев и двух броненосных крейсеров — силы равные.

Хотя, но скорее так и будет, подойдут «Ивате» и «Адзума» — в главном сражении все корабли нужно ввести в бой. Тогда у противника будет два отряда, по шесть вымпелов в каждом. Но так и русские «лаптем щи не хлебают» — из Владивостока как три дня тому назад вышли «Россия» и «Рюрик» под флагом вице-адмирала Безобразова — наместник решил собрать все силы воедино и дать решительный бой.

— У японцев будет двенадцать кораблей линии, Степан Осипович, больше у них нет, — контр-адмирал Молас словно прочитал его мысли, ведь недаром командующий и его начальник штаба должны быть единомышленниками. — У нас одиннадцать вымпелов, считая «Баян», но на один первоклассный броненосец с двенадцатидюймовыми пушками больше. Да и против «Пересвета» с «Победой» японским броненосным крейсерам не с руки сражаться, хлипче они будут. Вдвое уступают по весу залпа — 203 мм пушки, а на наших кораблях десятидюймовые стволы. Вот только «Рюрика» в линию опасно ставить — коротковат броневой пояс у «старика», бой с «асамоидами» тогда не предусматривался. Огромный борт не бронирован…

— Ничего страшного, между броненосцами он как с подпорками калека будет, — отозвался Макаров, продолжая наблюдать за идущими в Дальний кораблями. — Уберегут от погибели, надеюсь. Но даже его потеря принесет пользу — нам нужно побеждать!

Весьма символичная фотография. Словно картина — «Не успели»…

Глава 32

— Господа генералы и офицеры, ставлю вас в известность, что государь-император Николай Александрович повелел все Сибирские стрелковые и пехотные дивизии считать впредь по бригадному штату, для них введенному. В них всего девять батальонов в каждой, при командире дивизии, отнюдь не начальнике, в чине только генерал-майора.

Алексей Николаевич посмотрел на присутствующих — полковники стали переглядываться, они явно были удручены решением монарха. Ведь одно дело двенадцать генеральских должностей, и уже совсем иное, если таковых вдвое больше, так как при начальнике дивизии, генерал-лейтенанте, есть командир бригады, чином пониже. А тут все понятно, пусть дивизия, но по статусу бригады, а потому один генерал-майор, и все. Причем и начальником никто именоваться не будет, нос не вырос у «сибиряков».

А кто виновен в таком непотребстве⁈

А тут и искать не нужно — вот он, перед всеми сидит, впору пальцем тыкать. Уменьшил генерал-адъютант дивизионные штаты, вот в столице их отдельными бригадами и посчитали!

Правда, пока никто из присутствующих офицеров не ведал, что они с наместником подали, как в старое время выражались, «челобитную». С нижайшей просьбой к монарху — ввести в армии и на флоте упраздненный пятый чин «табели о рангах». Ведь статские советники вполне себе здравствуют с генеральскими петлицами с «разлапистой» звездой на них. Тогда все обернется совсем по-иному, ведь в бригадиры будут производить самых заслуженных полковников, становящимися при командире дивизии, «бригадными генералами», то есть помощниками.

Алексей Николаевич считал, что не правильно когда в дивизии могут быть одновременно три генерал-майора, ведь это неизбежно ведет к интригам и «подсиживанию», кто-то один должен быть старше по чину, чтобы не возникало подобных коллизий и «междоусобной борьбы». Да и на флоте пришлось выдумывать множество адмиральских должностей, которых было больше, чем в Ройял Нэви, когда собственно кораблей несопоставимо меньше. Так что чин «капитан-командора», то есть командира отдельного отряда, напрашивался для тех же Вирена и Рейценштейна.

Да и со штаб-офицерами не все так просто — командиры батальонов считались подполковниками, это был единственный для них чин. Дальше производства могли ждать годами — пока еще полк получишь, на которых кандидатов уйма, и в первую очередь гвардейцев и «моментов». Так что появление упраздненной «ступеньки» в виде «майора» настоятельно напрашивалось, дабы пробудить в офицерах должное рвение к службе.

На флоте вообще кошмар — в «лейтенантах» долгими годами «сидели», пока корабль второго ранга под командование не получали. А таковых немного, а на кораблях первого ранга только должность старшего офицера позволяла в капитаны 2 ранга выйти. И это все — перспективы удручающие, о штаб-офицерских погонах только тоскливо мечтали. Недаром после войны чин «капитан-лейтенанта» восстановили, и то на короткое время, заменив безликим «старшим лейтенантом».

Это нововведение ничего не говорило ни уму, не сердцу, словно тем самым от «капитана» в самом названии «отрезали», выставили на посмешище, ведь при обращении вышестоящих приставки из чина изымались. В армии намного лучше продумано — подпоручики «поручиками» становились, а тут вроде как «разжалование».

Вот потому они и отправили с наместником совместно рапорта, но теперь уверенность в успехе предприятия растаяла — ожидаемый «наградной ливень» только покапал сверху легким дождиком. Видимо, потопление «пяти броненосцев» не вызвало должной радости. Или скорее, что весьма вероятно, завистники, коих у них хватало, уговорили монарха «придержать милости». Ведь многие генералы и адмиралы, не имевшие никаких заслуг, очень ревностно следили за тем, чтобы никто не «обошел» их в наградах. И это не редкость, а повседневное явление, ведь недаром любезная его сердцу Зинаида Николаевна, у которой во дворце любил проводить время в беседах, в сердцах назвала двор и министерства «банками с пауками».

Алексееву за бой пожаловали только орден святого Георгия третьей степени, Макарову «золотое оружие» с бриллиантами, за «победу над неприятелем при Дагушане