сотовая связь там наверняка не ловит и никто не узнает, что я в ловушке! Так или иначе, сейчас я хотела одного – выбраться из тесной кабины.

Включила фонарик на смартфоне, дотянулась до железяки Гаммера и воткнула её между вертикальными створками двери. Заелозила железякой, как учил Гаммер. Ничего не получилось, и я наконец сорвалась. Начала брыкаться, локтями бить по давившей на меня сверху полке. Вся вспотела, запыхалась. Уже не боялась, что мою возню услышат в библиотеке. «Пусть слышат! И пусть скорее вызовут спасателей!» Мне стало смешно от таких мыслей, и я заставила себя успокоиться. Отдышавшись, вновь взялась за железяку. Провернула её несколько раз, изогнула в штопор, но чуть раздвинула створки. Просунула в щель пальцы, с грохотом открыла дверку, вытолкала рюкзачок и сама вывалилась наружу.

Долго лежала на полу и приходила в себя. Вокруг было темно, только зажатый под животом смартфон освещал полосатый линолеум. Минутой позже смартфон, поймав связь, завибрировал. Я покосилась на экран и увидела переписку Гаммера с Настей. Настя скинула в общий чатик мою фотографию в кабине лифта – смотрелась я забавно, – а Гаммер потребовал немедленно удалить снимок, чтобы не оставлять улик.

((Получилось!» – написала я.

«Белка в дупле», – поправил меня Гаммер.

После пережитого в шахте я забыла про позывные и кодовые слова. Да и «белка» мне теперь не нравилась. И «дупло» меня не привлекало. Я бы предпочла сидеть с мамой в почтовой станции, доедать печенье и пить молочный улун. Тем временем мама была уверена, что я ночую у Насти.

«Лена сидит за компьютером», – написал Глеб.

«Тетерев на ветке», – поправил его Гаммер.

Это означало, что Настя может выбраться из лифтовой комнатки обратно в обеденный закуток.

«Сейчас расседлаю верблюда», – написал Гаммер.

«Стой! Не надо! Подожди! – посыпались сообщения от Насти. – Руки прочь от верблюда! Я тоже хочу быть белкой! Тоже хочу в дупло!»

«Нет», – коротко ответил Гаммер.

«ХОЧУ В ДУПЛО!» – капслоком повторила Настя.

«Верблюд рассёдлан».

Настя настрочила Гаммеру гневную простыню с кучей опечаток и злобных смайликов.

«Ты бы в кабине сама себя не закрыла», – заметил Глеб.

«В точку!» – Гаммер поставил вредный смайлик.

Настя притихла. Больше не ругала Гаммера и не требовала «вернуть седло на верблюда», однако уходить из старшего отдела отказалась. Заявила, что не оставит меня одну и проведёт ночь в библиотеке, пусть нас и разделяют два этажа.

«Оль, просто знай, что я рядом».

Гаммер напомнил Насте, что они договорились выйти из библиотеки втроём. Насте и Глебу предстояло отвлекать вахтёра, пока Гаммер прикладывает к турникету мой читательский билет.

– Нужно учесть все нюансы, – сказал вчера Гаммер. – Если система отслеживает, кто вышел, кто зашёл, Олю вычислят и будут искать. Лучше не рисковать.

«Я остаюсь, – написала Настя. – Справитесь вдвоём. Глеб очаровашка. Отвлечёт вахтёра и без меня. Я подожду, когда библиотеку закроют, и вылезу через лошадиный зад. Там, если что, пачка юбилейного и банка с вареньем. Не пропаду».

Гаммер ответил, что поднимется к Насте за её билетом. «Отверни один гвоздь и просунь билет под картиной». Через семь минут от Гаммера пришло сообщение:

«Орёл на воле».

Значит, он вышел из библиотеки.

Чуть позже Гаммер написал про Глеба:

«Цапля тоже на воле».

Переписка в чатике меня успокоила. Я поднялась на ноги и посветила фонариком вокруг. Убедилась, что нахожусь в книгохранении. По крайней мере, помещение мне было совершенно незнакомо, и кругом я различила лишь стеллажи с книгами. Вообще, я представляла книгохранение другим. Мы так долго мечтали о нём, что оно рисовалось мне похожим на банковское хранилище вроде тех, куда грабители проникают в фильмах. Я же угодила в самый обычный подвал с белёным потолком и жёлтым линолеумом на полу.

Гаммер оказался прав: вечером книгохранение пустовало. Ни библиотекарей, ни включённых ламп. Лишь пахнущая старыми книгами темнота. Я постаралась шагать потише и сосредоточилась на том, чтобы скорее найти «Таинственное похищение» Ружа. В распоряжении у меня была вся ночь.

Планировка подвала отличалась от планировки других этажей библиотечной пристройки. Если сравнивать с третьим этажом, здесь зал старшего отдела частично объединили с залом иностранки, и шахта лифта возвышалась отдельной колонной чуть ли не по центру книгохранения. К счастью, обошлось без лифтовой комнатки с дверью и замками. Из кабины я попала прямиком к стеллажам.

Я обогнула колонну лифтовой шахты и обнаружила за ней стол. По столу были разбросаны какие-то записочки, ручки, ластики, клей-карандаши и прочая канцелярская мелочь. Там же стоял белый кнопочный телефон и дешёвая фигурка ангелочка, то ли принимающего душ, то ли вылупляющегося из цветка. Рядом лежали книги и старенькие ящички, из которых торчали разбитые по отделам листки возврата. Для «Книг, выданных на абонемент старшего отдела» библиотекари выделили самый большой ящичек, и листков там было особенно много. Я нашла своих Честертона, Грина, Хилтона, Конрада и Майн Рида. Мне бы не отвлекаться на подобную ерунду, но я почувствовала себя археологом, спустившимся в гробницу библиотечного божества, и с трепетом осматривала захороненные с ним предметы его земного быта.

Я вдруг поняла, что получаю удовольствие от нашего приключения. Раньше, несмотря на показное воодушевление, мне было немножко стыдно, я боялась увидеть осуждение в глазах библиотекарей, всегда относившихся ко мне с такой добротой, а теперь перестала стыдиться и бояться. Запретила себе думать о плохом. Сейчас я была археологом, исследователем и, наконец, настоящим детективом. К тому же я не собиралась ничего пачкать, ломать или красть – вернула на своё место каждую осмотренную записочку.

«Лезу обратно, – в общем чатике написала Настя. – Кукушки не слышно».

«Тетерева», – поправил её Гаммер.

«Во-первых, ты утомил! Во-вторых, Лена не похожа на тетерева!»

«А ты знаешь, как выглядит тетерев?»

«Знаю!»

«И как?»

«Не так, как Лена!»

Гаммер с Настей продолжали переписку, а я прошлась по лабиринту стеллажей. Они были старенькие, с чёрным металлическим каркасом, коричневыми дээспэшными полками и торцами. На торцах изредка встречались указатели из цветных букв, однако по большей части стеллажи стояли безымянные. С ходу я бы никогда не разобралась, где тут какой раздел по библиотечно-библиографической классификации, даже если бы догадалась заранее с ней ознакомиться, но мне было достаточно и того, что книги шли по алфавиту. У стен книгохранения стояли обычные книжные шкафы без дверок, над ними тянулась толстенная труба подвальной вентиляции. Кое-где в лабиринте попадались пустые столы с задвинутыми стульями. Столы и стулья были допотопные, как и большинство собранных здесь книг. Наверное, книги поновее лежали наверху в отделах обслуживания.

Я добралась до входной двустворчатой двери. На всякий случай