Было видно, как трудно ему говорить, но Тейлор продолжал:

– Наверное, прошло меньше минуты, пока отец добрался до чердака, но для меня это было вечностью. Даже высунув голову в окно, я едва мог дышать. Повсюду был дым. От шума огня закладывало уши. Люди думают, что он бесшумный, но это не так. Во время пожара кажется, будто дьяволы бьются в агонии и вопят. Но, несмотря ни на что, я слышал голос отца, он кричал, что идет ко мне.

Он замолчал и отвернулся, чтобы скрыть слезы, которые текли у него по лицу.

– Я помню, как он бросился ко мне. Он горел. Руки, лицо, волосы – ко мне как будто приближалась шаровая молния. Отец толкнул меня к окну и со словами «Давай, сынок» выпихнул меня наружу. Он держал меня за запястья, и я повис над газоном. Наконец он отпустил меня. Ушибся я довольно сильно, сломал лодыжку. Я упал на спину и посмотрел наверх. Объятая пламенем рука отца скрылась в окне.

Тейлор замолчал. Дениз неподвижно сидела в кресле, в глазах у нее стояли слезы. Когда он вновь заговорил, его голос был едва слышен:

– Отец не вернулся. Помню, мама оттаскивала меня от дома, а я все время кричал: «Нет! Нет! Папа, вернись!»

Тейлор как будто сжался в комок.

– Господи, пожалуйста, дай ему выбраться оттуда. Я прыгну, в следующий раз я обязательно прыгну! Только, пожалуйста, спаси его.

Дениз села с ним рядом, обняла его, а он раскачивался взад и вперед. У нее из глаз катились слезы, но она их не замечала. Какое-то время только диван поскрипывал в тишине в такт движениям Тейлора. Он продолжал раскачиваться словно в гипнотическом трансе и все шептал: «Я не хотел его убивать…»

Наконец он немного успокоился. Дениз доводилось слышать ужасные истории, но ни одна из них не могла сравниться с рассказом Тейлора. Разомкнув объятия, она положила руку ему на колено, он накрыл ее своей ладонью.

– Как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – признался он, – но, может, я никогда не чувствовал себя нормально.

– Может быть.

Он устало улыбнулся. Какое-то время они сидели молча, потом Дениз спросила:

– Почему именно сегодня, Тейлор?

– С тех пор как погиб Митч, я все время думал о нем. А тут отъезд Мелиссы… Я почувствовал, что больше так не могу.

– Но почему ты пришел именно ко мне?

Тейлор посмотрел на нее. В его голубых глазах было одно лишь раскаяние.

– Потому что ты мне дороже всех на свете.

У Дениз перехватило дыхание. Не услышав ответа, Тейлор убрал руку.

– У тебя есть все основания мне не верить. Я бы на твоем месте, наверное, не поверил, учитывая то, как я себя вел. Я так долго сам себя обманывал, что не уверен, могу ли я сейчас отличить правду от лжи. Но я точно знаю, что испортил то лучшее, что было в моей жизни.

– Да уж, – согласилась Дениз.

– О втором шансе не может быть и речи?

Дениз молчала. Ее гнев испарился, хотя обида еще оставалась.

– Второй шанс ты использовал месяц назад. Сейчас это будет уже двадцать какой-то.

Тейлор уловил в ее словах неожиданный проблеск надежды. И решился посмотреть на Дениз.

– Неужели все так плохо?

– Хуже, чем ты думаешь. Будь я королевой, не сносить бы тебе головы.

– И надеяться не на что?

Не на что? Дениз колебалась. Тейлор смотрел на нее, пытаясь поймать ее взгляд.

– Вообще-то я этого не утверждала. Но мы не можем просто вернуться к началу, будто ничего не было.

Когда до него дошло, что она сказала, Тейлор с облегчением вздохнул.

– Прости меня, Дениз. Прости, что заставил тебя страдать, что обидел Кайла. Я не хотел…

Она кивнула и взяла его за руку.

Следующие несколько часов Тейлор говорил не останавливаясь, а Дениз терпеливо слушала. Он рассказал, как провел последние несколько недель, что сказали ему мать и Мелисса, как он поссорился с Митчем в ночь, когда тот погиб. И как смерть Митча воскресила воспоминания о гибели отца, и как он винил себя в смерти их обоих.

Когда он уехал, было уже почти четыре часа. Дениз смотрела вслед его машине. Она по-прежнему не была уверена, смогут ли они быть вместе, но знала, что давать ли ему еще один шанс – зависело не только от нее. Как и с самого начала, это прежде всего зависело от него самого.

На следующий день он позвонил и спросил, можно ли ему заехать.

– Я бы хотел извиниться перед Кайлом. Кроме того, у меня кое-что для него есть.

Предыдущая ночь измотала ее, Дениз нужно было время, чтобы все обдумать, но в конце концов она хоть и с неохотой, но согласилась – больше ради Кайла, чем ради себя.

На улице было ветрено, наступила настоящая осень.

Тейлор приехал через час, Дениз услышала восторженные вопли Кайла. Открыв дверь, она увидела, как ее сын с сияющим лицом кидается Тейлору на руки. Он долго держал мальчика, крепко прижав к груди, и, только заметив Дениз, опустил его на землю.

– Привет, – тихо поздоровался Тейлор.

– Здравствуй, Тейлор.

– Тэя десь! – ликовал Кайл, обхватив его за ногу.

– Да, милый, – слабо улыбнулась Дениз.

– Я заезжал в магазин и кое-что привез. Ты не возражаешь, если я немного у вас побуду?

– Тэя десь! – повторил Кайл.

– Боюсь, у меня нет выбора, – сказала Дениз.

Тейлор принес пакеты с продуктами. Поговорив с ней пару минут, он вышел с Кайлом во двор, словно чувствуя, что Дениз не до конца его простила. Она начала готовить. Стоя у окна, она наблюдала за Тейлором и Кайлом, и снова ее одолевали сомнения. Может ли она еще раз ему поверить?

Кайл вскарабкался на Тейлора, перепачкав его землей. До нее доносился их смех. Дениз тряхнула головой. Им уже пришлось страдать по его вине. А если это опять повторится? Оставив мясо тушиться на медленном огне, она вышла на веранду. Тейлор и Кайл были поглощены игрой.

Несмотря на толстый свитер, Дениз зябко поежилась. Стая гусей тянулась к югу. Холодная осень добралась и до Северной Каролины.

Тейлор бросил взгляд на веранду и заметил Дениз. Он повернул Кайла в ее сторону, и мальчик радостно замахал ей рукой. Они вместе направились к дому.

– Похоже, вы хорошо повеселились.

Тейлор улыбнулся.

– Я уже подумываю, не стоит ли вместо ремонта домов заняться строительством городов из песка и глины. Это гораздо интереснее, да и с заказчиками проще находить общий язык.

Дениз наклонилась к сыну:

– Тебе было весело, солнышко?

– Да. – Кайл восторженно закивал, подошел поближе, протянул к ней руки и обнял за шею.