Откатившись на несколько метров, Александр провел рукой по лицу и добавил еще пару выражений. Дом горел, словно тонкая лучина, целиком охваченный огнем. Пламя пожара освещало улицу почти как в летний день. Проснувшиеся соседи откуда-то притащили бочки с водой и стали заливать горящие бревна и забор, где-то залаяли собаки, кто-то заорал: «Полиция горит!», и вскоре на пожар сбежалась почти вся деревня: кто заливать огонь, а кто просто поглазеть в ожидании пожарных, которые прибыли, когда тушить уже было нечего…

Боль в плече заставила Александра немного вернуться в реальность. Вид огня всегда завораживал, а зрелище горящего дома – его дома – и вовсе казалось каким-то невозможным и нереальным. Глаза выхватывали обрывочные детали, а вот общая картинка никак не желала складываться. Вот пожарный в каске с огромным шлангом – как он там правильно называется? – пытается залить уже обвалившуюся крышу, вот соседка причитает, что пострадала ее яблоня – да, жалко дерево. А другой сосед радуется, что его собака смогла выбежать из будки за секунду до того, как на нее упало горящее бревно… Разум Александра отказывался осознавать, что теперь вместо комнаты с постелью и кухней с чаем у него осталось пепелище, хотя часть ума весьма быстро сообразила, что так скоро сам по себе загореться дом не мог: либо закоротило проводку, либо… поджог.

– Александр Константинович, вы не пострадали? – донесся словно издалека смутно знакомый голос, и в голове Франца будто что-то щелкнуло – такое же чувство бывает во сне, когда сквозь туман мозг вдруг лихорадочно выхватывает обрывки событий из реальности. Зеленые глаза смотрели пугающе отрешенно, и Александра, опустившись перед молчавшим мужчиной, заметила кровь на рубашке и побледнела еще сильнее. К счастью, девушка была не из тех, кто при виде крови падает в обморок или начинает причитать – нет, Алекс не привлекла к ним лишнего внимания, за что Франц был ей крайне благодарен. Девушка оторвала край уже и без того испорченной рубашки и перевязала рану, чтобы остановить кровь, и в этот момент рядом с ними оказалась долговязая фигура Карася. Тот тоже мгновенно оценил обстановку, огляделся на толпу и, поднырнув, обхватил Александра за талию, поднимая его. Не успел Франц разжать побелевших губ, как девушка уже сказала Степану, что им нужно поскорее добраться до ее дома.

Карась кивнул, и вдвоем они быстро пошли по тропинке мимо соседних домов, самой кратчайшей дорогой дойдя до дома на окраине. На них почти даже не обратили внимание: жители деревни вдруг обнаружили, что отключили от электричества целую линию, и кто-то даже начал высказывать возмущение пожарным. Но по большей части народ уже расходился: огонь потух, становилось совсем прохладно, и смотреть было уже не на что.

Александр точно понимал, что они куда-то идут, и не позволил себе совсем повиснуть на Алекс и Степане, вполне самостоятельно двигаясь. Правда, выходило это совсем механически, да и боль в плече становилась все сильнее. Наконец, Алекс открыла дверь, Карась помог Александру войти в дом и устроиться в кресле, а сам побежал в больницу за дежурным врачом.

– Так, кажется, рана небольшая, – сказала девушка, протерев плечо Франца вокруг перевязки сначала водой, а потом спиртом. – Сейчас Степан приведет врача.

Она уверенно посмотрела в зеленые глаза, и Александр поймал ее ручку, сжав ее своей ладонью.

– Спасибо… – проговорил он севшим голосом, и вдруг понял, что едва заметно дрожит, хотя в комнате было очень тепло.

Александра и сама чувствовала, как ее бьет озноб, а руки слушаются с трудом. Не желая, чтобы Александр переживал еще и за ее состояние, она успокаивающе коснулась его – рука мужчины была расцарапана и в копоти, рука Алекс же была холодна, как лед.

– Боюсь, вас ранило осколком, – едва слышно проговорила Алекс и, откашлявшись, продолжила уже увереннее, словно звук собственного голоса мог заглушить ужас от такой катастрофы: – Дождемся прихода врача…

Франц устало выдохнул и нежно коснулся ручки девушки, замолчавшей, когда зеленый взгляд встретил ее глаза с глубокой сосредоточенностью:

– Вы ведь не хуже меня знаете, что это было не замыкание. Мой дом подожгли нарочно, зная, что я внутри. Он решил так исправить свою ошибку, – отчетливо проговорил Франц, ощущая небывалую ясность мысли: – И я клянусь, он дорого заплатит за этот день.

Алекс ничего не сказала, но, кажется, побледнела еще больше. К счастью, от повисшей между ними неловкой тишины избавил появившийся врач, который велел Александре выйти, а сам немедленно принялся за дело. Девушка была не в силах спорить и подчинилась, выходя на веранду и вдыхая ночной воздух, в котором теперь ощущался стойкий запах гари. Степан был чуть поодаль, и на его лице читалось беспокойство.

Карась помолчал, видя, что Алекс слишком взволнована пожаром и давая ей немного успокоиться, но после паузы все же сказал:

– Пожарные нашли две канистры с бензином. Счастье, что Александру Константиновичу удалось выбраться. Мы ведь только-только все выяснили…

Александра кивнула верному Степану, но обсуждать расследование сейчас у девушки не было ни сил, ни желания. Вскоре из дома вышел фельдшер, который на вопросительные взгляды Алекс и Карася сказал:

– У него шок, нужны успокоительные, на пару дней, – он протянул Алекс коробочку с лекарством. – И ему надо отдохнуть. Рана не глубокая, скоро заживет. И сами постарайтесь поспать до рассвета, – добавил он, видя бледность Александры и утомленный вид Степана.

Алекс тихо усмехнулась вслед фельдшеру: нормально поспать сейчас точно не получится. Но никаких новостей и дел все равно не могло быть до утра, поэтому она, попрощавшись с Карасем, прошла в комнату, где на диване устало задремал Александр. Девушка мягко поправила подушку и укрыла его теплым пледом, отметив, что морщинка на лбу Франца даже во сне до конца не разгладилась.

Алекс и сама была не в силах поверить, что все дошло до такого, но усталость и потрясения взяли верх и над ней. Девушка задремала в кресле, желая остаться рядом на случай, если Александр проснется: но остаток ночи прошел спокойно, и лишь под утро чуткий слух девушки уловил движение рядом. Франц, выпрямившись, с недовольством осматривал бинт и поморщился, когда при попытке встать организм отозвался резкой болью.

– Пожалуйста, не сводите результат доктора насмарку, – тихо проговорила Алекс, тоже поднимаясь и садясь на краешек дивана, участливо глядя на Александра: – Вы нас вчера очень напугали.

– Этот негодяй мне за все ответит, – процедил Франц, готовый прямо сейчас рваться в Москву, и только усталый голубой взгляд его удерживал от опрометчивого решения: – Значит, ему донесли, что я встречался с Быковым… Вот он и испугался. И правильно, потому что теперь я не оставлю его в покое.

Александра выслушала это, глядя на мужчину, как на непослушного ребенка, и молча налила оставленное врачом лекарство, поднеся ложку к лицу Франца:

– Выпейте.

Мужчине хотелось возразить, но некоторая слабость, которая была после резкого вставания, заставила Франца все же откинуться обратно на подушку и покорно выпить лекарство. Ощущая во рту горьковатый привкус, он с каким-то новым для себя чувством наблюдал за сидящей рядом с ним Алекс, и ее успокаивающие слова вскоре утонули в белой, словно облако, пелене сна.