– Рамос, хоть ты повлияй на него.

– Зачем? За последнее время таких спокойных дней почти не было. Солду, опять же, отдых нужен. Да и решения, куда ехать, мы так и не приняли. Пусть ищет.

– Норман, а тебе не могло показаться? Только из ускорения вышел, ты раньше после этого стоять не мог, – предположил Лекам.

– Все может быть, только если я перестану искать, потом всю жизнь буду считать себя подлецом.

На следующий день со мной поехал отец. Одному по лесу ездить опасно, в связи с этим меня не отпускали без сопровождения. Небо хмурилось с самого утра. Мы переправились через брод и углубились в лес, через часть достигли дубовой рощи.

– Ближайшую половину мы обшарили. Мер через двадцать начнем искать. – Я пустил Аравина в галоп.

Солнце изредка выглядывало из-за туч. Дубовый лес, в ясную погоду казавшийся приветливым, сейчас усугублял мрачное настроение. Судя по времени поисков, день перевалил за половину. Я достал из сумки два куска жареного мяса, завернутого в лопухи, один протянул отцу. На разговоры не тянуло. Перекусив, не слезая с лошадей, перешли на рысь. Перебираясь через овраг, машинально оглядел округу. Вдруг глаз за что-то зацепился. «Оно, точно, оно!» – Я кубарем скатился с жеребца и бросился к дубу, упавшему мостом через овраг.

Нора под дубом нашлась сразу, была, правда, узковата, но мне наполовину удалось втиснуться. В самой глубине лежали два меховых комка черного цвета. Они еле пищали от слабости.

– Тащи меня обратно! – закричал отцу, почувствовав, что застрял.

Увесистые создания уже были у меня в руках.

До лагеря долетели меньше чем за две части. Волчат я сложил в гномью сумку, предварительно вытряхнув из нее все в седельную. Уже на подъезде заморосил дождь. Въехав в лагерь, я с ходу, не расседлав Аравина, вкатился в шатер.

– Есть что пожрать? – спросил Лекама.

– Нашел? – увидев мое светящееся лицо, спросил он.

Я достал из сумки ворчащих от подобного обращения щенков и выложил на свое одеяло.

– Ничего себе! – воскликнул Лекам. – Так им же молоко надо!

– Где я его возьму, давай бульон или кашу.

– Сейчас принесу.

Весть о находке облетела лагерь. В шатре было не протолкнуться, тем более что зарядил дождь. Все норовили потрогать волчат. Софья от умиления повисла на моем плече. Черные комки, поняв, что молока не будет, с жадностью высасывали из тряпочки бульон, в который я периодически ее макал. Только эльф, повертевшись рядом меры три, упорхнул в мокрый лес. Решив, что щенкам с голодухи, да еще от непривычной пищи (вряд ли мать варила им бульон), может стать плохо, я ограничился небольшим количеством. Попищав от недовольства, волчата, или, если правильно, хасанята уснули, зарывшись в мое одеяло.

Эль появился ближе к закату, в его фляге плескалось молоко!

– Не волчье, конечно, но и не бульон. – Видно было, что Эль устал, и явно не от дойки. Кроме молока он притащил двух убитых косуль.

– Вот сегодня точно поедим мяса по-нормански. – Орк уже вырезал куски из туш и складывал в котел для маринования.

В качестве соски для щенков использовали поддоспешную перчатку отца, прорезав в двух пальцах маленькие отверстия. Черные миляги, данное имя, естественно, исходило от женской части отряда, с рычанием, больше похожим на мурлыканье кошки, вцепились в перчатку. Наевшись, они снова уснули.

Дождь кончился, но вот-вот грозил снова начаться. В лесу было сыро и прохладно. Сидя у костровища, я переворачивал вертела с мясом. В первый раз наша компания собралась полным составом на ужин (обычно я появлялся после поисков, когда почти все спали).

– Малик, а чего у вас такие чудные названия баронств: Скользкое, Шальное?

– От прозвищ, здесь раньше довольно дикие земли были, никому не нужные, поэтому император выделял наделы баронам, которые вышли из простых людей. А у простых людей и прозвища незамысловатые.

– У Софьи тоже имя чудное.

– Это сокращенное, – ответила девушка.

– А полное?

– Софеллия.

– А куда вы пытались убежать в первый раз? Ведь не в лесу собирались жить?

– К двоюродному дяде, он в Еканульском княжестве баронскую землю имеет.

– Как звать? – оживился отец.

– Черек эр Паран.

– Давно виделись?

– Ни разу, но отец сказал, что он поможет, – включился в разговор Малик.

– Не обижайтесь, но, по-моему, ваш дядя в первую очередь пригласит светлых для встречи с вами.

– Он же наш дядя!

– Он очень труслив, не хочу оскорблять ваших родственников, но к нему я крайне не рекомендую ехать.

– И что нам делать?

– Не знаю.

– А ты, Эллалий, куда планировал вывезти (я чуть было не сказал по привычке «детей», но вовремя одумался) Шальных, – одновременно протянул вертел Софье.

– Я не задумывался. Даже их спасение было довольно призрачным. Если бы не вы, там бы и остался, вернее всего.

– Мы мешаем вашим планам? – спросил напрямую Малик.

– Нет, я так понимаю, мы тоже не знаем, куда ехать. А скоро мокрый сезон, вот я и подумал – может, у вас есть что-то более конкретное.

Повисло молчание.

– Может, к Савлентию? – Орк, получивший вертел вторым, ловил теперь завистливые взгляды.

– Второй раз слышу о нем. Храм, кто это?

– Очень хороший старец, живет в глуши, подобной этой.

– А еще колдун и дед нашего друга, который погиб, – вступил Лекам. – И неизвестно, жив ли. Последний раз мы были у него кругов сорок назад.

– Настоящий колдун! – Софья, по-видимому, уже забыла новость о своем непутевом дяде.

– Настоящий, – подтвердил орк. – А насчет жив ли, так сорок кругов назад ему двухста не было, и выглядел он помоложе, чем сейчас ты, Лекам. Да и был я у него кругов пять назад, когда возвращался после сопровождения одного из обозов.

– Что значит – колдун? – подошел я после ужина к отцу.

– Маг-самоучка или обученный вне академии, раньше все маги были колдунами, понятие «маг» возникло кругов сто назад. Главное их отличие – они не делят магию на темную и светлую, они делят самих магов. Кто во вред людям работает – темный, на пользу – светлый, не туда и не сюда – серый. Академии потом просто переняли их названия, исказив при этом суть. Ведь у них как, принес в жертву человека, но при этом помог сотне людей выжить, ты серый, а в академии – некромант.

– А почему вы с Лекамом не хотите ехать к Савлентию?

– Долго объяснять.

– Ладно, пойду к волчатам, проверю. – По тону отца было понятно, что он не желает говорить на эту тему.