бизнеса компании, обеспечив тем самым реальные преимущества как самой фирме, так и ее акционерам. Это выгодно и руководству, поскольку позволяет ему сосредоточить свое внимание на более прибыльных операциях, что благоприятно отражается на рыночной стоимости компании. Рынок же, в свою очередь, не замедлит вознаградить компанию за готовность уделить больше внимания прибыльным направлениям. Хотя это может показаться нелогичным (ведь зачастую применение подобной стратегии служит вынужденным ответом на неудачи в бизнесе), однако именно компании, проводящие масштабную реструктуризацию, часто являются наиболее ориентированными на удовлетворение интересов акционеров. Принять решение о продаже крупного подразделения крайне сложно – если только компания не находится в крайне бедственном положении. Но большинство руководителей, решающихся на реализацию такого плана, действуют в интересах акционеров.

У инвестора есть два основных способа извлечения прибыли из ситуаций, связанных с корпоративной реструктуризацией. Первый – вложить деньги сразу после объявления компанией о своих намерениях. Как правило, в этот момент можно заключить выгодную сделку, воспользовавшись специфическими особенностями процедуры. В ряде случаев рынку требуется некоторое время для того, чтобы разобраться во всех хитросплетениях и мотивах столь серьезного решения менеджмента компании. Чем ниже уровень рыночной капитализации инициатора события (и, следовательно, меньше число аналитиков и профессиональных инвесторов, следящих за развитием ситуации), тем больше времени и возможностей у вас будет для того, чтобы извлечь свою выгоду после объявления о реструктуризации.

Второй способ – инвестирование в компанию, которая созрела для проведения реструктуризации. Это гораздо сложнее. Я стараюсь не ввязываться в подобные проекты, хотя иногда инвестиционные возможности сами падают в руки. Главное – научиться с первого взгляда вычислять потенциального кандидата на реструктуризацию. Если это очевидно для вас, значит, в том же ключе мыслят и многие представители руководства (особенно – держатели солидных пакетов акций).

Именно это произошло в случае, который мы сейчас разберем.

Пример из практики

GREENMAN BROTHERS

Тут надо отдать должное, во-первых, моей жене, вовремя обнаружившей эту инвестиционную возможность, а во-вторых, Питеру Линчу, заронившему семечко в благодатную почву.

Я не оставляю надежды приобщить свою жену – всю себя посвящающую материнству и иногда юридической деятельности – к увлекательному миру фондового рынка, но даже не подозревал, каких успехов достиг, пока она сама не пришла однажды ко мне с результатами самого настоящего аналитического исследования. Неподалеку от нашего дома моя жена обнаружила магазин развивающих игрушек и прочих товаров для детей. Идея – а также атмосфера магазина – настолько ее потрясли, что она спросила директора, принадлежит ли он публичной компании (этому ее научил Питер Линч, и совет явно пришелся ей по душе). Да, ответил директор, магазин принадлежит Greenman Brothers, чьи акции зарегистрированы на Американской фондовой бирже. В середине рассказа мне пришлось ее прервать, потому что к глазам моим подступили слезы, и мне срочно потребовалась салфетка. Конечно, я пошутил (впрочем, в каждой шутке – только доля шутки).

При дальнейших изысканиях (ведь нельзя полагаться только на подсказки жены) выяснилось, что компания Greenman – дистрибьютор игрушек, товаров для дома и канцтоваров с низким уровнем прибыли. По сути, они были посредниками между производителями и розничными магазинами, коих насчитывалось более 7000. Магазин Noodle Kidoodle был последним приобретением компании, и с учетом успешности первых торговых точек ожидалось, что это подразделение также покажет стабильный рост. Во всяком случае, мне их задумка показалась весьма многообещающей. Побывав в том магазине, на который наткнулась моя жена, я увидел яркие витрины, интересные и нестандартные товары, а на лицах посетителей, казалось, было написано: «Ого, какое классное место!» Если концепция сработает в пяти-десяти локальных магазинчиках, то ничто не помешает компании постепенно охватить всю страну, открыв сто, двести и даже больше новых торговых точек. Ведь именно на такие розничные проекты призывал обращать внимание Питер Линч – а благодаря жене я стал одним из первых, кто его нашел!

Как правило, в подобных ситуациях я стараюсь не давать воли фантазии и лихорадочным мыслям, типа: «Ого, какая замечательная концепция!», «Фантастический продукт!», «Да ведь это настоящая удача!» Когда подобные мысли охватывают меня, я напоминаю себе, что у всего есть своя цена. Акции могут стоить в двадцать, тридцать, а то и пятьдесят раз больше размера прибыли. Мультипликатор, представляющий соотношение цены и прибыли, нередко достигает бесконечности – так бывает, когда бизнес еще совсем новый и не имеет стабильного дохода. А уж если речь идет о «концептуальных вещах», то у них и вовсе может не быть продаж! Как знать, быть может, негативное отношение к инвестированию в быстрорастущие (или обладающие подобным потенциалом) высокомультипликативные акции помешает мне вложить деньги в следующую Microsoft или Walmart. Зато отсутствие дара ясновидения по части розничных или технологических тенденций не даст мне связаться с большинством неудачников. Справедливый компромисс, поскольку, как я уже говорил, почти любой исход хорош – кроме поражения.

Так о чем я думал, стоя посреди торгового зала Noodle Kidoodle и предвкушая выгодное вложение в Greenman Brothers? Хотел ли просто сделать приятно своей жене (стратегия, как правило, мудрая, хотя и не всегда приносящая прибыль)? Вовсе нет. Я ведь уже выяснил, что Greenman занималась в основном дистрибуцией. При этом, хоть этот бизнес и не являлся особо прибыльным, их акции торговались чуть выше 5 долларов, а балансовая стоимость компании (то есть стоимость активов [основанная на исторической стоимости] за вычетом всех обязательств) составляла более 8 долларов на акцию. Не то чтобы это был единственный критерий ценности акций – ведь, в конце концов, если эти активы не приносили Greenman заметной прибыли, много ли они стоили на самом деле? Однако, будучи оптовым дистрибьютором, посредником между производителями и розничными торговцами, Greenman не нуждалась в основных средствах, таких как здания и оборудование. Большую часть активов составляла наличность, дебиторская задолженность и недавно приобретенные товарно-материальные ресурсы – то есть те активы, которые почти всегда можно легко продать.

Мультипликатор, представляющий соотношение цены и прибыли, нередко достигает бесконечности – так бывает, когда бизнес еще совсем новый и не имеет стабильного дохода.

Я рассудил так: этот скучный и едва прибыльный дистрибьюторский бизнес таит в себе потенциал новой замечательной концепции розничной торговли. Поскольку акции Greenman продавались дешевле 6 долларов за штуку, рынок, казалось, вообще считает Noodle Kidoodle бесперспективным. Компания уже объявила о своих планах значительно расширить сеть (при условии сохранения успешности магазинов, открытых первыми), так что новый розничный бизнес мог в конечном итоге затмить дистрибьюторские показатели прибыли. Загвоздка была в том, что даже если бы я не ошибся относительно огромного потенциала, расширение такого