— Древнего, — поправил я. — И не слишком талантливого.

Нет, все рисунки были выполнены старательно, но именно старательно, как выполняет свое задание всего лишь хороший ученик. Не было в них той искры, которая делает автора гениальным.

Олегу чужая гениальность и не была нужна. Он вертелся вокруг картин, сдувал с них никому не видимые пылинки и приговаривал:

— Продавать не будем. Что там Песец говорил? Хочет картинную галерею? Вот это и будет его основой.

Предложением симбионта с Олегом я поделился — чем черт не шутит, может, и впрямь начнем коллекционировать изображения песцов. Чего только люди не коллекционируют. Мы на этом фоне даже достойно будем выглядеть.

— Он, вообще-то, говорил про картины с песцами, — напомнил я.

— Где ж мы ему столько песцов на картинах найдем? — удивился Олег. — Вот мог бы я использовать модули, купил бы тот, что отвечает за рисование, и тогда — хоть песец, хоть лисец.

Песец проявился тут же. И с такой довольной мордой, как будто Олег уже повесил первую картину в галерею.

«Заметь, он сам вызвался. За язык его никто не тянул».

— Олег, Песец посчитал это обещанием с твоей стороны. Артефакт-змейка и модули по рисованию у меня в кармане.

— А толку? Змейки все выгоревшие.

— Этот артефакт пролежал на Изнанке, его только зарядить нужно.

Глаза Олега зажглись фанатичным блеском, он подскочил ко мне и потребовал:

— Дай!

Я выложил в его протянутую ладонь артефакт. Модули пока решил не передавать, а то с Олега станется потерять их где-то по дороге и не найти в продаже аналогичных. Но дяде пока был интересен только сам браслет. К картинам он охладел и теперь пытался понять, как извлечь из змейки накопитель для зарядки. На помощь пришел Песец, сообщивший, что извлекать не надо, достаточно зажать определенным образом в определенном месте браслет.

По всей видимости, Олег почувствовал, что зарядка пошла, так как на его лице появилось выражение блаженства, а сам он начал строить планы.

— Что бы взять первым? Язык или гитару.

«Рисование!» — возмутился Песец.

— В первую очередь тебе придется взять рисование, — продублировал я вслух. — Ты сам обещал наваять песцов полную галерею.

— Это я так в шутку.

Симбионт раздулся от возмущения, встопорщив шерсть.

— Боюсь, Песец таких шуток не понимает и откажется тебе помогать.

«Откажусь», — подтвердил он.

— Но знание языка мне очень нужно, — страдальчески сморщился Олег. — Рисование я могу потом взять.

«Никаких потом. Сначала рисование и садоводство, — категорично заявил Песец. — И только после того, как я заручусь обещанием, что все это будет выучено в первую очередь, поясню, как правильно пользоваться артефактом».

— Если бы тебе было так важно знание языка, ты бы не выбирал между ним и гитарой.

— Ты не понимаешь. Это задержка всего на день, — возмутился Олег. — А игра на гитаре у меня уже начала получаться.

— Песец сказал, что помощь от него будет, только если пообещаешь в первую очередь взять рисование и садоводство.

— Ненавижу, когда меня шантажируют, — гордо заявил Олег. — Поэтому последовательность модулей я должен определять сам. У меня не будет вдохновения для рисунка.

«Пусть вдохновляется тем, сколько получит знаний после использования артефакта».

Олег с Песцом через меня ругались всю обратную дорогу до Прокола. Никто не хотел уступать. Песец твердил, что раз уж Олег пообещал, должен держать слово. А Олег говорил, что он натура творческая, ранимая, зависимая от вдохновения. И лишь в самом конце пришли к компромиссу. Первым пойдет модуль с рисованием, а садоводство — только четвертым. Успокоились они оба, а я понял, что Олег и не сильно против рисования, поскольку ругался исключительно из духа противоречия. Сейчас, наверное, уже представляет мировое признание и персональные выставки. Не будет же он только одних песцов рисовать? Да и потренироваться стоит для начала, чтобы заказчик не оскорбился от того, что морда перекошена, а мех недостаточно пышный или не того оттенка.

Так что из Прокола Олег вышел с такой сияющей физиономией, что Шелагин, карауливший нас у шлюза, спросил:

— Добыли что-то ценное?

— Вы, Александр Павлович, даже не представляете насколько, — ответил Олег.

— Изнаночный металл нашли, не иначе, — хмыкнул Греков. — Только он очень ценен при небольшом объеме.

— Ценнее всего — знания, — пафосно бросил Олег. — Мы обещали вам вечер шашлыков, так что поедем. Не будем тянуть.

Ехали мы на двух машинах, причем за руль нашей пришлось сесть мне, потому что Олег занимался очень важным делом: прикидывал, как будет вести свое обучение с учетом отсутствия у него такого полезного симбионта, как Песец. Последний предупредил, что вряд ли сможет определить в чужом теле, пусть и близкородственном, как встают знания из модулей и можно ли брать следующий.

«Разве что по времени ориентироваться? — с видимым сомнением предложил Песец. — Проблема в том, что я не уверен, что твой дядя будет прилагать столько же усилий, как и ты. Поэтому временной период придется брать год для первых трех модулей каждого курса и полтора — для последующих».

«Многовато».

«А что поделать? Иначе непременно что-нибудь упустится, если не отработать».

«Раньше с пропущенными при модульном изучении заклинаниями что делали?»

«Учили отдельно. Говорил же: были наставники, которые контролировали процесс, — обиженно фыркнул Песец. — Но у вас наставников нет, только я. А я Олегу через тебя не смогу все объяснить. И проверить не смогу. Наверное».

Он развел лапами, показывая всю глубину своего огорчения. Лукавил: его точно устраивало, что основной удар в ругани с Олегом принимаю на себя я.

«Ты говорил, что теоретически сможешь размножиться», — напомнил я.

«Если ты докачаешь артефакторику до нужного уровня и сможешь подсадить мою копию в передающий артефакт».

«Вроде речь о другом шла».

«Ну, простите, мы, симбионты, по-другому размножаться не умеем. У нас даже разделения по полам нет».

«А разделиться делением?»

«Я ж тебе про копию и толкую. Ее создать могу, а чтобы подсадить другому — нужно вспомогательное устройство».

А вспомогательное устройство — это артефакторика высоких уровней, так что придется Олегу пока по старинке модули изучать. По очень глубокой старинке.

Доехали мы быстро, нигде не задерживались, потому что в машине нашего сопровождения нынче были второе и четвертое лицо княжества. Официально, причем третьим до сих пор считался Николай, который так