на вечере, где-нибудь под лестницей. А потом в кабинке туалета, да? Твою мать, Логранд, да я на офицерских вечерах спокойно в туалет пойти не могу, чтобы не услышать звуки траха как минимум в двух кабинках! Это у них спорт, понимаешь, такой. И ты тоже меня так планируешь!

Логранд молчал.

Я убрала подрагивающими пальцами прядь волос, упавшую на лоб. Добавила чуть спокойнее:

— Я совершила ошибку, Логранд. Повелась на руководство группой. А по факту — всё равно адьютант-любовница. Даже платье из этого мекрисола потаскушного выдал. — Я выровняла дыхание. — Ты сказал, будут деловые отношения. Где они? Чуть только остались наедине, ты сразу под юбку и ремень растёгивать, член доставать.

Меня трясло, но я сжала дрожащие губы и процедила, наклонившись вперёд:

— Не будет этого, Логранд, — я прерывисто втянула воздух. — Твоей любовницей. Я не буду. Адьютантом, или кем там ещё, тоже. Высади меня. Как только доберусь до терминала, подам рапорт об отставке.

Я резко развернулась, выбросила пси-щупы, чтобы сменить маршрут флаера, но их жёстко перехватили пси-потоки Логранда.

Попыталась дёрнуться, но поняла, что не могу двинуть ни пальцем, ни пси, надёжно скрученная властной силой маршала.

Я посмотрела в глаза Логранду и поняла: не отпустит. Будет так, как он решит.

Да и плевать.

— Тебе достаточно причин для отказа от свидания? — глубоко вздохнув, спросила я.

Маршал молча кивнул, неотрывно глядя на меня.

Я снова глубоко вдохнула, уже медленнее, и посмотрела в окно флаера. Надо успокоиться. Эта вспышка опустошила меня.

Флаер летел между вершинами пурпурных гор. Закатное белое солнце Арсистеры матово светило на сиренево-перламутровым небе.

Красиво. Очень. Нужно будет выбраться в горы на неделю пешего похода. Чтобы идти, идти, идти, и ни одной мысли в голове.

На щеке защипало, я подняла руку и поняла, что Логранд больше не держит меня, полностью освободил меня от своего пси-влияния.

Тронула свою щёку и с удивлением посмотрела на мокрые пальцы. Оказывается, у меня текли слёзы, а я этого не понимала. И никак не могла это остановить.

Посмотрела на Логранда: сидел напротив меня молчаливым изваянием и не отводил от меня странного, совершенно нечитаемого взгляда.

Я опустила взгляд на дрожащие пальцы. Похоже, я психанула сильнее, чем думала. Вздрогнула оттого, что мои пальцы накрыла широкая ладонь Логранда. Попыталась высвободить, но он крепко их сжал.

У меня прорвался всхлип, я зажмурилась, и тут поняла, что меня осторожно поднимают на руки.

Он сел в кресло, устраивая меня у себя на коленях, и я… не нашла больше сил сопротивляться.

Его прикосновения сейчас так отличались от всего, что было раньше. Такого Логранда я ещё не знала. Но с ним — таким — я уже не хотела сражаться.

Да и вообще. Как же я устала воевать. Не хочу. Не сейчас.

Спрятала лицо на его широкой груди, чувствуя бережные объятия.

Мои слёзы потекли сильнее, когда он тихо сказал: «тебе очень идёт тёмно-синий цвет, я просто выбирал для тебя тёмно-синее, самое мягкое платье».

Он погладил меня по голове, и я… почему-то я всё-таки прижалась к нему, чувствуя, как он обнимает меня крепче, и… не выдержала. Самым постыдным образом горько расплакалась.

Глава 34. Кира. Предложение

Рыдала я на груди маршала недолго. Как-то быстро успокоилась.

Даже поймала умиротворение некое. Похоже, мне оказалось полезно: выпустить накопившееся. Действительно полегчало.

Логранд держал меня у себя на коленях бережно и крепко, и я не хотела, чтобы отпускал. И высвобождаться не хотела.

Но, наверное, пора.

Я начала движение, чтобы встать, но Логранд обхватил меня, не пуская.

— Посиди со мной, — прошептал он в мои волосы. — Не убегай.

Замерев, я прислушивалась к себе, как откликаюсь на этот его шёпот. Поддамся же. Как потом?.. Если поддамся, доверюсь, останусь, как мне потом?.. Вот как?

— Не надо, Кира, — тихо сказал он, поглаживая меня по плечу, легонько целуя висок. — У нас есть время.

Я глубоко вздохнула.

— Время на что? — спросила я.

— Поговорить, — ещё одно прикосновение его губ у виска, — объясниться.

— Я объяснилась, — усмехнулась я горько, — я…

— Кира, погоди, — его хватка стала жёстче, а голос твёрже, — ты можешь просто посидеть? Ты мне тут вывалила на голову, дай хоть осмыслить, — и тут же мягче голос: — и в руках подержать тебя. Можешь хоть немного побыть просто женщиной?

У меня прорвался истерический смешок.

— Я то могу, — ответила я, — только вот себя собирать после этого будет весьма проблематично. Так что давай лучше без этого.

— Нет, с этим, Кира, — вот, это уже знакомый мне Логранд, властный и жёсткий, — я выслушал тебя, а теперь ты послушаешь меня.

Вот тут я совсем окаменела. Начинается.

Он тяжело вздохнул. Скрипнул зубами.

— Ты невозможна, Кира, — проворчал он.

Внезапно он разжал руки, откинулся на спинку и погладил меня по бедру, расправляя ткань платья. От неожиданной перемены в его настрое я так и осталась сидеть у него на коленях, уставившись на него: напряжённого и злобного.

— Это не микрисол, — поигрывая желваками, сказал он, глядя на свою руку на моём бедре. — Это мириллик. Ты должна знать, как подлинность проверяется, проверяй.

Сказал и замолчал. Гладил меня по бедру. А я… признаться, впала в ступор.

Пауза затянулась. А я осознавала. Да ладно, это невозможно. Но Логранд прав, каждый псионик в империи знает, как определить подлинность мирилликийской ткани.

Я подняла руку, окутав пальцы пси-щупами. Выпустила импульс, имитируя пси-атаку — ткань поглотила пси-импульс, словно чёрная дыра, не пропуская дальше, не давая повредить тело.

Осознав, что я в самом деле сейчас сижу в ткани из подлинного мириллика, я прижала пальцы к губам. Ничего, что такую ткань носит только император?

Миркисол потому и ценился, что полностью имитировал тот самый мириллик, только вот главным свойством не обладал — не мог защищать от пси.

— Кто ты