рыжего, который заснул, растянувшись у меня на коленях. Сама придёт, если надумает, ей же сейчас надо.

Остаток вечера решил посвятить изучению работ Курляндского, чтобы определиться со следующими заказами и испытаниями. Тетрадь щедро пополнилась новыми записями, с такой не стыдно уже идти к Курляндскому. Недолго думая, я пометил те препараты, которые надо продвигать в первую очередь. С них и начну заход в следующий раз.

Ближе к десяти дверь в комнату открыли с пинка и на пороге появилась сестрёнка с большими бумажными пакетами в руках. Судя по всему, достаточно увесистыми. Я подорвался с места, чтобы ей помочь.

— Это что? — спросил я, подхватывая пакеты под дно.

— Сейчас узнаешь, — загадочно ответила она. — На стол на свой поставь.

— Ладно, — ответил я и водрузил пакеты прямо поверх разложенных по столу книг и записей.

Заглянув сверху, я уже догадался, о чём пойдёт речь. В пакетах были рулоны декоративной цветной бумаги, пачки картона, мишура и прочая новогодняя тема.

— Игрушки на ёлку что ли задали сделать? — хихикнул я. — А чего раньше не пришла? Уже давно бы закончили.

— Я заглянула, чтобы спросить, а ты медитируешь и золотой амулет у тебя на груди сияет. Я решила, что зайду позже, — пояснила она. — Откуда у тебя этот амулет? И почему у меня нет такого?

— Это пока секретная информация, — подмигнул я ей.

— Об этом пока никто не знает? — перешла она на шёпот.

— Папа знает. Ну давай потом об этом, рассказывай, что нужно сделать? — сказал я, вытаскивая содержимое пакетов на стол, завалив всю его поверхность окончательно.

— Самое сложное и самое главное, — переключилась на свою проблему Катя, — мне надо сделать ангельские крылья. Игрушки я кое-какие уже слепила, пока тебя ждала, а вот с крыльями боюсь, что не справлюсь.

— Думаешь я их каждый день делаю? — хмыкнул я.

— Ну Саша! — возмущённо воскликнула сестрёнка, топнула ножкой и надула губы.

— Успокойся, сделаем мы тебе крылья, — улыбнулся я. — Полёт не обещаю, но будем делать максимально реалистично. Или тебе как в мультике надо?

— Лучше реалистично. Я купила два килограмма гусизраядоноиных перьев, чисто белые долго искала, чаще встречались серые или с пятнами, пришлось побегать.

Мы посмотрели на кучу материала на столе. Стало понятно, что стол рабочей территорией стать не сможет. Тогда выбрав из кучи всё самое необходимое, разложились на полу, что очень понравилось Котангенсу. Мне то и дело приходилось отнимать у него перья, которые он считал своим священным долгом растащить по всей комнате, а ещё лучше — спрятать это всё под кровать. Пришлось слепить из мелких перьев для него игрушку, тогда только смогли приступить к работе спокойно.

Вырезать из гофрокартона соответствующую форму было несложно, гораздо сложнее было сделать так, чтобы это всё добро держало форму, но с этой задачей тоже справились, создав из кртона рёбра жёсткости. А вот потом началось самое интересное. Сначала пытались перья сажать на клей, но он слишком медленно сох, а пока одни не схватятся, другие лепить нет смысла.

Катя вдруг вскочила и выбежала из комнаты.

— Ты куда? — удивился я.

— Подожди минутку, я сейчас, — крикнула она с порога и убежала. Вернулась сестрёнка довольно быстро с иголками и нитками. — Будем перья к картону пришивать. Так получится гораздо быстрее, чем с этим дебильным клеем. Вот тебе правое, а мне левое.

— Ну погнали, — сказал я, заряжая в иголку нитку подлиннее.

Дело действительно пошло быстрее, но закончили в итоге почти в час ночи. А завтра, на секундочку, рабочий день! Ну а что делать? Не могу же я отказать сестрёнке.

— Поможешь мне всё это в мою комнату отнести? — спросила Катя, любуясь результатом нашей кропотливой работы.

Крылья получились как настоящие, одно загляденье. На мой взгляд, правда, слишком большие, можно было и чуть поменьше сделать. А уж моя красотка сестрёнка с этими крыльями настоящий ангелочек! И ведь кому-то достанется. Если он будет её обижать, спалю молниями ко всем чертям!

Мы вышли из комнаты в тёмный коридор. Надо было догадаться сначала выйти свет включить. Двигались в сторону комнаты сестры практически наощупь. Когда она открывала дверь, мне послышались со стороны лестницы странные звуки. Интересно, кто это мог бы там шуметь? Котангенс уже давно мирно спал на моей кровати, когда мы уходили. Может незаметно прошмыгнул мимо нас и хозяйничает на кухне, пока там никого нет? Прислуга точно уже давно спит.

На душе было как-то неспокойно. Я положил крылья на Катину кровать и повернулся к двери.

— Ты куда? — спросила сестра. — Помоги мне это на стену или на шкаф как-нибудь повесить, потом иди.

— Я сейчас вернусь, Кать, — ответил я и направился к двери.

— Что случилось? — голос сестрёнки дрогнул. Видимо она услышала тревогу в моём голосе.

— Пока ничего, просто хотел проверить, — сказал я. — Побудь пока здесь.

— Я пойду с тобой! — безапелляционно заявила она и быстро метнулась к двери, преградив мне дорогу.

— Кать, пожалуйста, разбери пока пакеты, а я сейчас вернусь, и мы придумаем, куда примастырить твои крылья.

Ага, размечтался. По выражению её лица я понял, что говорить ей подождать теперь бесполезно, она по любому пойдёт.

— Держись за мной и активируй амулет если ты этого раньше не сделала, — сказал я, проделывая со своим медальоном некоторые манипуляции.

Осторожно вышел из комнаты, предварительно выключив бра на входе. Теперь полная темнота, ориентироваться только на слух, на ощупь и на память. Впереди лестница, ведущая на первый этаж. Я затаил дыхание и прислушался. Катя вела себя настолько тихо, словно её позади меня вовсе не было.

Нет, мне не показалось, внизу послышались шаги, однозначно человеческие, это не кот. Может отец или мать спустились вниз на кухню в поисках средства от бессонницы. Бутерброд, например. Ночной дожор он такой, беспощадный.

Я осторожно разулся, чтобы мою походку было не слышно и начал медленно спускаться по лестнице. За спиной по-прежнему ни звука, может она всё-таки не пошла? Я обернулся назад и тихо вздохнул, Катя буквально дышала мне в затылок и старалась рассмотреть, что там впереди.

Понятно. Значит дальше продвигаемся очень аккуратно, чтобы не спугнуть ночного гостя, если это не кто-то из своих. Спустившись на первый этаж, я снова замер. Тишина.