и открыл. Амулет оказался на месте. Я облегчённо вздохнул и пошёл обратно — вниз.

Глава 16

Полиция приехала довольно быстро, нам с Катей даже не пришлось дополнительно долбить задержанных нами бандитов молнией. Хорошо, что полицейские предусмотрительно взяли с собой наручники, блокирующие магию, не зря я видимо упомянул, что на нас напали именно боевые маги.

Пока старший полицейский одного из двух приехавших нарядов задавал вопросы, а мы пытались объяснить, как я и младшая сестра смогли разложить на полу двух магов наёмников сами при этом боевыми магами не являясь, приехал сам главный полицмейстер. Вот как, а я не стал ему звонить, чтобы не разбудить. Скорее всего всё, что касается нашей семьи он теперь держит на особом контроле.

— Хотел сказать доброй ночи, — криво ухмыльнулся Белорецкий. — Да язык не поворачивается.

— Да уж, — отец первым подошёл к нему и пожал руку. — Доброй её точно не назовёшь.

— Есть уже какие-то версии, кто это и откуда? — обратился он к командиру наряда, который производил первичный осмотр и опрос.

— Ну узнать кто это не составило труда, — ответил тот. По лицу было видно, что после выясненных подробностей ему стало ещё непонятнее, чем до этого. — Это лекари из клиники на Рубинштейна. Только совсем непонятно, какого чёрта они здесь делали и зачем им это надо. Вроде вполне порядочная клиника, хорошо себя зарекомендовавшая, от использования амулетов Баженова они отказались, насколько я помню.

— А они что, без сознания? — удивился Павел Афанасьевич? — Вы их вырубили что ли?

— Нет, не мы, — усмехнулся полицейский. — Их уработали Александр и Екатерина Склифосовские.

Полицмейстер вскинул брови и посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Катю, которая резко засмущалась и попыталась спрятаться за меня.

— Это как? — спросил Белорецкий.

— С помощью восстановленного медальона Вяземских, — ответил я, достав его из-за пазухи и продемонстрировав обе его стороны. — Вы уже знакомы с этим амулетом, он не раз спас мне и моим родным жизнь. А теперь выяснилось, что некоторые функции у него были заблокированы. Поджарский восстановил его, вернув весь функционал.

— Сынок, а ты знаешь, почему у него был урезан функционал? — спросил Белорецкий, глядя на меня и сузив глаза.

— Да, Павел Афанасьевич, — невозмутимо кивнул я и убрал медальон за пазуху. — Я в курсе всей этой печальной истории. Сила молний и разрядов здесь регулируется, а молодой Вяземский возможно этого не знал. Или просто игнорировал по причине скудоумия, об этих подробностях история умалчивает.

— Ладно, хорошо, — сказал он, немного успокоившись. — А сестра как в этом участвовала?

— Точно так же, — хмыкнул я.

— Вы передали медальон ей?

— Нет, — решилась ответить Катя. — У меня свой такой же!

— Это как? — удивился Белорецкий.

— Поджарский, когда ремонтировал мне мой медальон, — решил я объяснить, так как тайны особой это уже не представляло. — Сделал по моей просьбе дубликаты для всей семьи. Причём с полным набором функций, каким этот медальон был создан изначально.

— Понятно, — кивнул главный полицмейстер, глядя, как начинают приходить в себя решившиеся на ночную вылазку лекари, ставшие по непонятным причинам наёмными убийцами. Потом обратился к руководителю следственной группы, которая приехала вместе с ним. — Проверьте, что у этих добрых молодцев на шее.

Двое полицейских ринулись исполнять поручение. Вскоре у них в руках были серебряные амулеты с россыпью переливающихся камней. Такие же, как тот, что пропал у меня вместе с чёрным блокнотом. Это те самые амулеты, что раздавали люди Баженова для якобы испытаний, а на самом деле для рекрутирования собственной армии боевых магов. Я до сих пор никак не пойму, почему он выбирал для этого именно лекарей. Или просто я не всё знаю. Второй вариант мне нравится ещё меньше, чем первый.

Полицейские, снявшие амулеты с задержанных, сделали с ними в руках пару шагов в сторону полицмейстера, потом дружно побросали их на пол, а самих их зашатало. Я подошёл к амулетам, быстро деактивировал их и уже потом отдал Белорецкому.

— Убери это с глаз долой, — сказал Павел Афанасьевич одному из своих сотрудников и вручил ему амулеты.

Тот словно уже знал куда и зачем едет, достал откуда-то специальную блокирующую магию шкатулку, сложил туда амулеты и спрятал в свой портфель. Человек был в гражданке, поэтому звания я его не знал, а спрашивать сейчас неуместно. Скорее всего офицер какого-нибудь специального отдела или службы. Взгляд у него дюже цепкий, я такие знаю.

— Ну что, господа Склифосовские, забираем мы от вас этих орлов, завтра будем допрашивать, — сказал Белорецкий. — А вы попытайтесь всё-таки поспать, вам завтра, а точнее уже сегодня ещё людей лечить. Один наряд на всякий случай оставлю возле вашего дома до утра подежурить. Хоть вы и сами себе охрана, но лучше перебдеть.

— Это точно, — кивнул отец. — Расскажете тогда, что это за лазутчики?

— Конечно, но сначала сам узнаю, — улыбнулся Белорецкий и следом за неуверенно переставляющими ноги арестованными вышел.

Отец проводил полицейских взглядом до ворот и закрыл дверь.

— Идите, говорит, поспите, — ухмыльнулся отец. — Да теперь сна ни в одном глазу. Подскажи Саш, а как так получилось, что вы с Катей оказались на первом этаже в час ночи?

— Да случайно, можно сказать, — хмыкнул я. — Делали Кате маскарадный костюм, засиделись, а когда относили ей в комнату, я услышал внизу какой-то шум, решил проверить, а там эти два. Один вот успел огнём пульнуть. Картину жалко, она мне нравилась.

— Это ещё хорошо, что вы вовремя успели всё потушить, — сказала мама, которая всё это время молча стояла в стороне. — Теперь снова придётся делать ремонт.

— Ну это не проблема, — улыбнулся отец. — Да, Саш?

— Нет, не проблема, — хмыкнул я. — Просто надо снова найти Николая и вопрос решён.

— Займёшься? — спросил отец.

— Ну хоть не сейчас? — нервно рассмеялся я.

— Это уж твоё дело, — ответил он. — А теперь давайте всё-таки попробуем поспать. Нутром чую, день завтра будет тот ещё. Вполне возможно, что вызовут в управление для дачи показаний. Попрошу Белорецкого, пусть своих следователей лучше к нам присылает.

Мы дружно поднялись на второй этаж, пожелали друг