– Как раз хватит времени, чтобы начать поиски. – А мятежникам хватит времени, чтобы их спасти, хотя пока от них не было ни слуху ни духу. Ободряюще подмигнув Типпу, Кива добавила: – А продолжу потом, когда пройду испытание. – Если она все еще будет жива.

Щербатая улыбка Типпа осветила ночь, и Кивину грудную клетку затопило теплое чувство нежности.

– Как ты будешь это делать? – Джарен расположился у стола рядом с ней. – В смысле, как будешь исследовать? У тебя уже есть какой-нибудь план?

Кива еле удержалась от язвительного ответа: Джарен же видел, что эта мысль пришла ей в голову буквально несколько секунд назад. Однако, подумав, она ответила:

– Первыми симптомы появились у тех, кто работал на каменоломне, поэтому начну оттуда. Потом обойду территорию вокруг тюрьмы: проверю фермы, лесной склад, все снаружи, а затем осмотрю внутреннюю территорию.

Осознав, что она забыла о кое-чем важном, Кива повернулась к Наари и не без колебаний проговорила:

– Попросит… э, не могли бы вы спросить разрешения смотрителя Рука, пожалуйста? Мне не пройти через ворота без сопровождения. – В другой раз Кива спросила бы смотрителя сама, но она не видела его с самой первой ночи после Ордалии. На следующее утро она проснулась с уже ясной головой и пришла в ужас от своей напористости, вызванной маковым молоком. Так что лучше ей пока с Руком не встречаться.

В отличие Кивы, надзирательница не стала сомневаться и тут же кивнула.

– Наари должна пойти с тобой, – заявил Джарен.

Кива посмотрела на него, едва сдерживая нервный смешок.

– Не я выбираю, кто будет меня сопровождать. Это так не работает.

Джарен взглянул на надзирательницу:

– Ты должна пойти с ней.

У Кивы екнуло сердце. Наари могла вести себя с ними сколь угодно дружелюбно, но она ни за что не позволит Джарену говорить с ней так, словно он ей ровня.

– Я поговорю с Руком, – откликнулась женщина.

Кива шумно выдохнула. Потрясенная тем, что сейчас произошло, она только и могла, что моргать, как ошарашенная сова.

Как минимум Наари стоило предупредить Джарена, чтобы тот не забывал свое место. Он, заключенный, только что попросил о чем-то надзирательницу практически в приказном тоне. Киве были известны случаи, когда узников казнили за меньшее.

Пока Кива разглядывала Джарена и Наари, ей на ум вдруг пришло, что, возможно, Джарен уже знал о заключенных с «привилегиями». Он был молод, привлекателен, в хорошей форме… и Наари тоже. Кива могла по пальцам пересчитать случаи, когда видела Джарена без Наари, словно надзирательница твердо решила следовать за ним все время, даже во внерабочие часы. Подобное внимание… подобная преданность…

– Что это ты так смотришь? – Джарен, прищурившись, пригляделся к Киве.

Она попыталась придать себе невозмутимый вид, но не была уверена, что получилось.

– Ничего. – Повернувшись к Наари, Кива заметила: – Мне правда не важно, кто меня будет сопровождать.

Конечно, будь у нее выбор между Наари и другими надзирателями, например, теми же Костью или Мясником, тогда Кива без сомнений бы выбрала янтарноглазую женщину. Но, в отличие от Джарена, она не станет рисковать просить что-то для себя.

– Я поговорю с Руком, – повторила Наари так твердо, что Кива решила не настаивать. Лекарь совершенно не представляла, почему надзирательница идет им навстречу: для нее в этом не было абсолютно никакой выгоды.

…кроме, разве что, Джарена.

От одной только мысли об этом Киву заворотило, но о причине она задумываться отказывалась. Вместо этого она призвала последние крохи храбрости и попросила надзирательницу:

– Чем быстрее, тем лучше.

Наари кивнула, но прежде, чем Кива успела сказать еще что-либо, Джарен с громким криком отпрыгнул от лабораторного стола.

– Что за… – Он умолк на полуслове и смущенно рассмеялся при виде темно-серой кошки, которая вылезла из своего укрытия в шкафу с лекарствами и потерлась о его ногу. – Ну привет. А что это за кошка?

Киве пришлось поджать губы, чтобы не рассмеяться. Судя по тому, как Джарен подскочил, не одна Кива отличается пугливостью.

– Это Л-Л-Лапка. – Типп указал на белые лапки кошки, объясняя ее имя.

Джарен протянул ладонь к животному, и все веселье Кивы как рукой сняло.

– Осторожно, она вредная, – предупредила Кива.

В глазах у Джарена заплясали искры:

– Кошка твоя, получается?

Типп хихикнул, Наари прыснула, и Кива смерила всех троих мрачным взглядом.

– А ты ее еще н-не видел? – сдерживая смех, спросил Типп.

Джарен подступил на шаг ближе к столу, и на этот раз Кива не стала его предупреждать, а наоборот, отступила от кошки подальше, на безопасное расстояние.

– Замечал на территории, – ответил Джарен Типпу, – но подумал, что она просто приходит и уходит, когда ей вздумается.

Типп покачал головой.

– Она здесь ц-целую вечность живет. Даже дольше меня. – Он показал на место, где у кошки должен был быть хвост, вместо которого торчал один лишь обрубок. – Глянь. Она потеряла хвост, когда меня т-только привезли. Ей его во время м-мятежа прищемили д-дверью.

– Ай, – Джарен поморщился, как от боли.

– Киве п-пришлось ее подлатать, – продолжал рассказывать Типп. Казалось, его усталость исчезла, как только он вступил на дорожку воспоминаний.

– Ты и животных тоже лечишь? – Джарен удивленно приподнял брови. – Какая многогранная девушка.

– Вот только благодарности от нее не дождешься, – съязвила Кива, хотя сердце ее дрогнуло от его похвалы. – Она и до этого случая была сущим дьяволенком, а уж после и вовсе меня возненавидела. Стоит мне только близко подойти, как она тут же пытается до смерти меня расцарапать.

– А. – Улыбка сползла с лица Джарена: кажется, до него все же дошло, о чем предупреждала Кива. По крайней мере, так ей показалось – всего на мгновение, пока Джарен снова не потянулся к пушистой шерстке.

– Нет, не надо… – начала была Кива, но тут же замолкла, потому что Лапка вместо того, чтобы явить свою злую натуру, внезапно изогнулась и, оглушительно мурча, ткнулась в ладонь Джарена. – Предательница, – пробормотала Кива себе под нос.

Джарен ослепительно ей улыбнулся:

– Я ко всем вредным существам подход…

– Лучше не продолжай, если тебе жизнь дорога, – перебила Кива, чувствуя, как к щекам приливает кровь.

Типп снова рассмеялся, но потом его смех перерос в зевок, да такой широкий, что Кива услышала, как хрустнула его челюсть. Прищурившись, она ткнула в Типпа пальцем:

– Ты – в кровать.

Затем повернулась к Джарену и так же резко велела: