говорится, чужак в чужой стране. Так что, за исключением нескольких случаев, — бал у Малфоев, посещение банка Гринготс и его собственный день рождения, — вкалывал он, как говорится, с утра до вечера и с вечера до утра. Каждый день пятикилометровый кросс, занятия теорией и практика в развалинах старого замка, построенного чуть ли не в девятом веке. Там без свидетелей и без боязни чего-нибудь сломать или сжечь, Эрвин опробывал приемы местной магии, — учась работать с палочкой без резких движений и воплей во всю силу голоса, — и вспоминал свои прежние умения. Чары постепенно осваивались не только количественно, но и качественно. К середине августа он уже колдовал, едва двигая кончиком палочки и озвучивая формулы волшебства тихим шепотом. Леди Бойд его даже похвалила. Сказала, что это очень высокий уровень колдовства, а для первоклассника — это вообще невероятное мастерство.

Похвала была приятна, тем более что Эрвин понимал, это не преувеличение, а констатация факта. Другое дело, что, овладевая одним, он, похоже, терял другое. Не совсем, не с концами, но все равно обидно. Теперь, судя по ощущениям, ни о каких «десяти тоннах» на десять километров речи уже не шло. Местная магия такого не позволяла. Однако что-то вроде стокилограммовой бомбы он бросал аж на триста метров. Тоже неплохо, но сильно меньше, чем хотелось бы, хотя огнемет Эрвин изображал вполне достойно, стабильно забрасывая струю жаркого пламени на сто-сто пятьдесят метров. Вообще, он старался сохранить в новом мире, небесполезные знания и умения каперанга Гертнит. Ежедневно, спускаясь в зельеварню, он то варил очередное зелье из рецептория Эдварда Келли, то вспоминал зелья, снадобья и элексиры, которые умела варить Катя Брянчанинова. Тут у него все было, что называется, тип-топ. Он даже пару редких ядов сумел изготовить, и одно, но зато комплексное противоядие. С цветочками-листочками тоже, вроде бы, все получалось лишь чуть хуже, чем прежде, и ледовую переправу через речку он положил, можно сказать, на раз, несмотря на жарко палящее солнце. Правда, всей той переправы было каких-то двадцать три метра, но эксперименты показали, что дела со льдом идут у него куда лучше, чем с огнем. Так он и жил, но где-то к концу июня его терпение лопнуло, и Эрвин решил отправиться на поиски женщины. Очень уж хотелось ему кого-нибудь трахнуть, но в волшебном замке даже нормальной прислуги не нашлось. Все делают домовые эльфы, так что о юной горничной можно только мечтать.

— Я хочу прогуляться в Лондон, — сказал он леди-бабушке.

Та было вскинулась, чтобы возразить, но, видать, сообразила, что, как бы он сейчас ни выглядел, Эрвин взрослый мужчина и неплохой волшебник, и промолчала. Тем более, что у них на эту тему уже был разговор.

— У меня там, в Гардарике, был собственный особняк, — рассказывал он леди Бойд. — Автомобиль, лаборатория, денщик и любовница. А сейчас мне придется спать в дортуаре с какими-нибудь сопливыми придурками. Еду в Хогвартс только, чтобы не нарываться, но без радости и умиления. Я свое уже один раз отучился.

На самом деле, два раза, но об этом он предпочитал молчать. Однако настроения необходимость ехать в эту дурацкую школу ему не прибавляло. И бабушка, похоже, все это понимала и принимала в расчет. Только напомнила, что, как бы то ни было, выглядит он максимум на четырнадцать лет, и это следует иметь в виду. Тут она была права. Ни в ресторан, ни в ночной клуб, ни в какое-нибудь пип шоу его не пустят и алкоголь легально не продадут, но Эрвин не унывал. У него была голова на плечах, магия в крови и до хрена фунтов стерлингов в карманах. Поэтому он сначала перешел камином в Дырявый котел, а затем, оказавшись в магловском Лондоне, остановил такси.

— Слышь, мужик, — сказал он таксисту, внушая тому, что пассажир взрослый парень, — я в городе никого не знаю. Может, подскажешь, где тут качественную телочку снять?

Водила знал и даже подсказал адресок, записав заодно на клочке бумаги пару дополнительных телефонных номеров на случай, если красотка вдруг окажется занята. Но Эрвину повезло. Девушка была дома и разрешила прийти. Правда, когда он появился на ее пороге, несколько приуныла, увидев с кем ей придется иметь дело. Возраст треклятый, да и опасно это для проститутки все из-за того же поганого возраста, мало ли к чему может привязаться полиция. Но у Эрвина от желания едва не сводило челюсти, да и девушка оказалась не потрепанной шмарой, а вполне миловидной шлюхой где-то под двадцать. Поэтому первым делом Эрвин использовал самый сильный аргумент. Предложил ей двойную оплату и бонус, если ночь с ней ему зайдет по полной. Услышав предложение, девушка потребовала деньги вперед и, похоже, сильно удивилась, когда он выложил на стол несколько стофунтовых купюр[2].

Эрвин не помнил, сколько стоили европейские шлюхи в девяностые годы, но кажется, сумма девушку устроила, потому что больше она не ломалась, а пригласила его в спальню и начала раздеваться.

«Не модель… — отметил Эрвин, — но молодая, и все при ней».

Тут он несколько преувеличил. Грудь у девицы была маленькая, но зато между ног все обстояло, как надо, а ему для утоления первого голода всего-то и нужно было, что щёлка, в которую можно вставить член. Дырка у фемины, как и следует быть, имелась, хотя Эрвину не понравилось обилие волос на лобке и вокруг вагины. Но тут уж, что есть, то есть, потому что в эту эпоху, кажется, еще не начали массово брить и эпилировать все подряд, и он трахнул Мэри, — так она назвалась, — и, в принципе, остался доволен. Понятное дело, что член у него был мелковат, но такое, как он знал, случается и у некоторых взрослых мужчин. Средний размер, кажется, двенадцать сантиметров, а у него сейчас их всего девять. Что называется, плюс — минус три, но у него-то как раз минус, а не плюс. Да и тонковат дружок. Однако шлюха на эту тему не высказывалась, типа клиент всегда прав, и Эрвин решил забить. Им овладела бешеная похоть и глазами он готов был трахать эту девицу всю ночь на пролет, но размеры его хотелки пока не соответствовали его реальным возможностям. Поэтому между первым и вторым заходом он посетил ванную и залил в себя флакон повышающего потенцию Эректорального зелья, добавив к нему двойную дозу Укрепляющего, чтобы повысить выносливость. На всю ночь его все равно не хватило, но четыре палки он все-таки шлюхе бросил. А когда проснулся, то понял, что хочет кого-то поближе к нему