возрастом, ну или такую красавицу, что просто ах! Деньги у него были, а за деньги, как полагал Эрвин, купить можно буквально все. Вопрос лишь в цене и наличии спроса.

— Вот что, Мэри, — сказал он ей перед тем, как уйти, — найди мне девушку, чтобы была по возрасту поближе ко мне. Не бесплатно, разумеется. Сможешь?

Шлюха задумалась.

— Пятнадцать лет подойдет? — спросила после минутного раздумья.

— Красивая? — уточнил Эрвин.

— Можно и красивую, но это дороже.

— Деньги не вопрос, — Эрвин положил на стол две пятидесятифунтовые купюры и подвинул их к Мэри. — Позвоню тебе в следующую субботу утром. Если найдешь и организуешь встречу… Можно и у тебя. Заплачу тебе столько же. Ей как тебе сегодня плюс двести. Ну и за квартиру, если больше негде, стольник накину. Лады?

Еще бы «не лады»! И Мэри нашла ему малолетку с грудью третьего размера и молодым крепким телом. С этой девицей ему понравилось гораздо больше, тем более, когда за отдельную плату она дала ему в задницу. Впрочем, сосала она тоже вполне профессионально, а выглядела при этом, как скромная школьница. Под школьницу Ева и косила, что тоже понравилось Эрвину, хотя он и был этим несколько смущен. Тем не менее, он с Евой потом встречался еще пару раз, перестав терзаться угрызениями совести, но позже возжелал разнообразия, и в его постели появилась Энн. Эта была худенькая, как тростинка, гибкая и горячая и компенсировала мелковатую грудь рвением и техникой. Сколько ей лет на самом деле, Эрвин даже гадать не пробовал. Могло статься, что восемнадцать или даже двадцать, но выглядела она максимум на тринадцать. Однако ее вскоре затмила Мария, которой при ее-то внешности впору было выступать на подиуме, но кто ж ее туда пустит? Зато, как элитная проститутка она зарабатывала значительно больше, чем другие. Дорого, если судить по общепринятым критериям, но Эрвин на свои удовольствия денег не жалел. Он вкалывал, как вол, но и спать хотел с красавицами, и Мария такой красавицей как раз и была. И, если бы не Хогвартс, он бы с ней встречался и дальше, но, увы, ничто не вечно под луной, и его девять с половиной недель пролетели, как сон, как утренний туман, и наконец настал день, когда, распрощавшись с леди Бойд, Эрвин прибыл на вокзал Кинг-Кросс и прошел сквозь стену на платформу «девять и три четверти».

На платформе было суетно и даже тесновато. Полно народа, поскольку многих учеников провожали целыми семьями с бабушками и дедушками, тетями, дядями, кузенами и кузинами. Впрочем, были и маленькие семьи и компании по интересам. Малфои стояли втроем, но как раз в этот момент к ним подошли Гойлы. И тех, и других Эрвин знал по балу в маноре Малфоев, а Драко был так же гостем на его собственном дне рождения. Вообще, со всеми, кого сейчас узнавал Эрвин, он познакомился на этих двух мероприятиях. Нотт, Лонгботтом, Гринграсс, Паркинсон, Забини… Сам он ни к кому из них не подходил, они к нему тоже. Не друзья, но коротко поклонились друг другу, а девочки обозначили книксен, хотя и приседали не слишком низко. Политес соблюден и достаточно.

Встречались и одиночки. Не один Эрвин притащился на платформу без сопровождения. Он обратил внимание сначала на девочку, с огромным упорством и не меньшим трудом тянувшую в вагон свой громоздкий и, по-видимому, тяжелый сундук. Эрвин даже подумал, не помочь ли этой одинокой девочке, но его опередил другой мальчик. Парнишка был более чем странный. Маленький, щупленький и в очках, что у волшебников, как успел уже узнать Эрвин, являлось большой редкостью. Встрепанный, неряшливо одетый в одежду с чужого плеча, он, тем не менее, оказался первым и единственным, кто помог застрявшей со своим неподъемным сундуком девочке.

«Хороший парнишка» — отметил Эрвин и в тот же момент увидел ту самую девочку, с которой столкнулся в дверях в лавку Олливандера.

Первое впечатление оказалось верным. Девочка, и в самом деле, была невероятно хороша. Сказать что-нибудь внятное о ее фигуре было, разумеется, практически невозможно, поскольку одета она была в наглухо застегнутую черную мантию с серебряной вышивкой по воротнику и обшлагам или, как там это называется у женщин. Впрочем, какая там фигура в одиннадцать-то лет? Ручки, ножки, огуречик — вот и вышел человечек? Но Эрвин отчего-то был уверен, что фигурка у нее должна быть хорошая, пусть и соответствующая ее нежному возрасту. Но вот лицо… Тут просто не о чем было говорить. Оставалось только смотреть и восхищаться. Черные, как вороново крыло, волнистые волосы, снежно-белая гладкая кожа, идеальные черты лица и огромные серые глаза. И смотрела она прямо на Эрвина, так что взгляды их встретились, и снова, по ощущениям, это было не просто случайное пересечение взглядов, а нечто куда большее. Словно, прогремел неслышный никому, кроме них двоих, гром, и ударила невидимая для присутствующих на платформе людей молния.

«Вот ведь!» — Эрвин не колебался и не тормозил, он сразу же направился к девочке, стоявшей рядом с крупной немолодой женщиной в точно такой же глухой мантии, разве что несколько богаче расшитой серебром.

Стояли женщина и девочка отдельно ото всех, и возникало впечатление, что их не то, чтобы избегают, но, вполне возможно, опасаются. Тут явно скрывался некий секрет полишинеля, все всё знают, но вслух никто об этом не заговорит и даже вида не покажет, что знает и понимает, в чем тут дело. Впрочем, пока шел знакомиться, Эрвин нашел кого-то, кто своих чувств по отношению к этой великолепной, — во всяком случае, в его глазах, — паре даже не думал скрывать. Леди Лонгботтом, с которой он был уже знаком, и ее внук Невилл смотрели на женщину и девочку с такой неприкрытой ненавистью, словно являлись их кровными врагами. Если бы взглядом можно было бы убить, непременно убили бы. Это было более, чем любопытно, но главное, будучи знаком с Невиллом, Эрвин мог позже выяснить подоплеку событий.

— Мадам! — обратился он к пожилой женщине. — Миледи! — довернул он взгляд к девочке. — Разрешите представиться, Бойд, Эрвин Бойд, к вашим услугам! — вежливо поклонился им Эрвин.

Женщина чуть приподняла бровь, выражая этим свое вежливое удивление, но ответила строго по протоколу.

— Очень приятно, наследник Бойд, — сказала она с легкой улыбкой, скользнувшей по все еще не увядшим губам изысканного рисунка. — Я леди Вальбурга Блэк, а это моя внучка Беллатрикс.

Девочка выполнила неглубокий, но безупречный книксен, и улыбнулась Эрвину.

— Рада знакомству, наследник!

«А уж как я рад!» — усмехнулся мысленно Эрвин, но