и есть. Но главное, что страхолюдный человечек Ги уменьшил все это до подходящего размера. Эрвин тут же прихватил белье и рванул в ванную. Понятное дело, спешил он не поскорее принять душ, ему страсть, как хотелось посмотреть на себя в зеркало. Сцена едва ли не повторяла сюжет с «убитой» молнией Екатериной Брянчаниновой. Тогда тоже хотелось побыстрее узнать, какая она. А сейчас он хотел посмотреть на себя мальчика-подростка. Эрвин разделся так быстро, как только смог, и встал перед зеркалом.

Что ж, самоощущения его не обманули. Для одиннадцатилетнего мальчишки он был, пожалуй, высоковат, несколько более мускулист, чем можно ожидать от паренька в этом возрасте, белокож и широкоплеч. Нормальный такой парень, но главное, у него снова был член. Эрвин не помнил, какой стручок был у него настоящего в этом возрасте, но то, что он видел сейчас, было вполне пристойно. Этим уже можно было трахаться, хотя только лет в шестнадцать, когда хер достигнет правильных размеров, на него не сможет пожаловаться ни одна женщина.

«Мелковат, — признал Эрвин очевидное, — но вполне функционален».

От мыслей о возможности снова нормально трахать женщин, Эрвин не слабо так возбудился, и его хуишка встал в стойку. Ну что сказать? Не шедевр, но и не убожество, а для одиннадцати лет так и вовсе «гордость нации». В эрегированном состоянии сантиметров девять длины, но тонковат, что есть, то есть. Впрочем, ему сейчас со взрослыми женщинами трахаться не светит, разве что за деньги, да и то могут не захотеть мараться. И тут он вспомнил, что кроме взрослых блядей в любой стране водятся еще и малолетние проститутки, а вот этим размеры его члена будут в самый раз.

«И еще можно в задницу! — прикинул он, рассматривая свой твердый, как карандаш, но коротковатый, что, в принципе, не страшно и, что гораздо хуже, тонковатый член. — В очко войдет даже без смазки».

Однако уже через минуту Эрвин остановил горячечный поток мыслей. Какие, к ебене матери, девки, если он не знает пока, куда его занесло и какие тут сейчас нравы. В своей первой жизни, когда он был Эрвином Грином, ну или Эдиком Гриневым, на дворе были двухтысячные, и несовершеннолетних патаскух было полным-полно в любой школе, и уж, тем более, на всяких вечеринках, тусовках и танцульках. Правда он тогда был уже староват для молодежных клубов, да и законодательство в Европе и в Америке рассматривало секс с несовершеннолетними, как изнасилование. Впрочем, ему в ту пору эти цыпочки были не интересны, совершеннолетних хватало. Однако Эрвин точно знал, что в странах третьего мира малолетних проституток было до хрена и больше. Водились ли такие в Гардарике, он точно не знал. Ему и там хватало взрослых девушек, но в прессе действительно обсуждался вопрос о несовершеннолетних шлюхах. Там, похоже, даже не было закона, запрещающего трахаться с несовершеннолетними. Впрочем, там вообще все было запущено, если каперанга Екатерину Гертнит могли запросто закрыть в тереме и пользовать, как какую-нибудь доисторическую наложницу. Что же касается этого мира, то Эрвин о нем пока ничего не знал, а значит, мечты о сексе следовало отложить до лучших времен.

* * *

Первый серьезный разговор с леди Бойд состоялся через час после прибытия. Вернее, через час Эрвина пригласили к столу, предложив сытный и обильный ланч, и уже после еды за чашкой кофе, который пришлось у бабушки буквально выпрашивать, поговорили по существу вопроса. Как понял Эрвин, он появился здесь очень вовремя, потому что дальняя родня начала требовать от леди Елизаветы назначить наследника. Подоплека этого дела была проста, как мир. Кое-кто хотел прикарманить имущество и золото Бойдов, для чего предлагалось ввести в род какого-то едва ли не левого юношу из трижды боковой ветви, представители которой последний раз звались Бойдами лет триста назад. А вот внучатый племянник покойного лорда Бойда — это уже не седьмая вода на киселе, а прямая родня. Возраст, правда, немного подкачал, но ничего.

— Я, Эрвин, помирать пока не тороплюсь, — криво усмехнулась графиня, — дождусь, так и быть, твоего совершеннолетия. Однако, кольцо наследника тебе придется надеть буквально в ближайшие дни. Власти должны знать, что у рода Бойд появился наследник, а я тогда, как старшая родственница, смогу официально принять над тобой опеку и объявить себя полноценным регентом рода.

— А мои родители?

— Найдем подходящих покойников, это как раз не проблема, — отмахнулась от его озабоченности леди Бойд.

«Ну, раз не проблема, значит и мне не о чем беспокоиться», — Решил Эрвин, которого вопрос с легализацией и правильными родителями напрягал достаточно сильно. А оно оказывается, вот как! Просто и ни разу не вычурно.

— Что конкретно я должен сейчас сделать? — спросил тогда он, меняя тему и переходя к планам на «завтра и послезавтра».

— Через три дня проведем ритуал принятия тебя в род, — начала объяснять старая графиня. — Наследником тебя должна признать магия рода, но с этим у нас проблем быть не должно. Проведем полный ритуал, а не урезанный, тогда любая капля крови Бойдов и любая кроха магии, какая у тебя только найдется, будут достаточными для принятия в род и для объявления тебя наследником.

«Если так, то это должно сработать…»

Эрвин знал, что тело Кати Брянчаниновой, а значит и ее кровь, доставшиеся ему по наследству, находились с Бойдами в родстве через ее мать. Четыре поколения, конечно, но уж сколько есть, все его. Что же касается магии, Эрвин успел уже подержать в руках выбранную им палочку, принадлежавшую когда-то лорду Ричарду Бойду. Времени у него было мало, но те три заклинания, которые успела выучить Катя Гертнит, он воспроизвел с пугающей силой и легкостью. Разница между тем, что было там, и тем, что получилось у него здесь и сейчас, была огромной. Просто небо и земля. Новый мир, новая магия, но, к счастью, прежняя сила Эрвина не оставила. Он не знал пока, сможет ли бросить «десять тонн» на десять километров, но комок огня, зажегший дрова в камине, он бросил с обычной для себя легкостью.

— После введения в род, надо будет по всем правилам оформить документы по обе стороны Статута Секретности, — продолжила между тем графиня.

Про Статут Эрвин знал из «Истории Хогвартса», так что слова бабушки его не удивили, судя по всему, Бойды не являлись в этом смысле чем-то исключительным.

— Титул признан короной? — спросил он, вспомнив кое-что из своей прошлой жизни.

— Там ты граф, здесь лорд, — улыбнулась ему леди Елизавета.

— Это вы графиня, — попробовал возразить Эрвин.

— Ошибаешься! — покачала головой собеседница. — В