— Значит, заново познакомишься, — пожимает она плечами.

— Я не хочу ни с кем знакомиться! — косимся обе на Ареса. Я, наверное, на подсознательном уровне жду от брата поддержки, но напоминаю себе, что он мне давно чужой человек и рассчитывать на него не стоит.

— Настя, расскажи Янке, что он женат, — будто желая добить, усмехается брат. Оттесняя к стене нас с Настей, проходит в гостиную, где тетя Люда крутится вокруг стола, изображая бурную детальность — переставляет с места на место посуду.

— Настя! — смотрю на сестру, жду ответа, но она разворачивается и идет в гостиную за братом.

— Арес! Зачем ты так? — слышу бурчание тети. — Жена у него больная, он не может ее оставить, но настроен Юлий Маркович в отношении нашей Яны очень серьезно! — смотрит на меня, натирая полотенцем тарелку.

— Вас не смущает, что он ей в отцы годится? Или лучше сказать в деды? — Арес успел плюхнуться в кресло, расставив широко ноги.

Тетка зло смотрит на дочь, обвиняя ее в том спектакле, который устраивает Арсений. Я немного благодарна ему, что он открыл мне глаза на фарс, что здесь устраивают, но доверия к нему я не испытываю. Трудно забыть, как он оставил меня в клубе. Хотя, в данный момент мне есть, о чем подумать. Получается, они общались, все это время? Брат знал, что я в интернате и ни разу не навестил! Еще одно предательство! Сколько же их еще будет?

— Яне нужно думать о будущем, — тетка теперь смотрит с претензией на Арсения. — Думаешь, легко выживать одной? Мы с Настей еле концы с концами сводим, помочь не можем. Сами ждем, кто нам поможет, — Арс не скрывает цинизма, от его взгляда хочется поежиться. Свою наигранную доброжелательность он спрятал, но тетю Люду это не останавливает: — А тут успешный мужик, с серьезными намерениями. Заинтересован в длительных отношениях, может легко решить все ее проблемы.

«И ваши заодно!» — почему я до сих пор здесь? Мне интересно разобраться в том, что все это время происходило за моей спиной. А потом можно громко хлопнуть дверью.

— Походит в полюбовницах, а как жена преставится, может и женится на ней. В любом случае бедствовать не будет, мужчина богатый, деньгами не обидит, — продолжает тетка. За меня уже все решили. Интересно, за сколько серебряников продали меня родственнички?

— Прежде чем знакомить меня с кем-либо, неплохо было бы поинтересоваться, а нужно ли это мне? — выплескивая часть эмоций.

— А ты вспомни «Подземелье», Раяна, — заступается Настя за мать. — Сама с ним кокетничала, визитку от него приняла…

И тут в моей голове, всплыл образ холеного, но неприятного мужчины. Все-таки Настя вышла на него, но видимо он ею не заинтересовался и они решили продать меня. Наш спор прервал звонок в дверь.

Тетка побежала открывать.

— Ты бы переоделась во что-нибудь приличное, — буркнула сестренка, смерив мою одежду пренебрежительным взглядом. Вышла следом за матерью, наверное, не теряет надежду, отбить у меня «жениха». Я буду только рада. Мне такого счастья не надо!

— Я здесь для того чтобы не дать тебя в обиду, — я и забыла про Арса, застыла в нервном напряжении прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре. — Поговорим, когда прогоним полюбовника, — скалится брат, когда произносит последнее слово. Интернатские дети недолюбленные недоверчивые, нам недостаточно слов. Я все еще ему не верю, но приятно, что я не одна во вражеском стане.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Юлий Маркович проходит в гостиную, за ним, словно две курицы мои родственницы. У тетки в руках цветы и большой бумажный пакет. Квартира небольшая, комнаты уставлены мебелью, с появлением человека, который мне неприятен, ощущается нехватка пространства и воздуха.

— Раяна, — протягивает «жених» букет, а мне не хочется принимать. Повода отказаться нет. Для грубости и хамство он повода не дает. Даже «спасибо» выдавливаю сквозь зубы.

Тетка суетится, забирает у меня цветы, я не заметила, что это за цветы и какого они цвета.

Юлий Маркович смотрит на меня, улыбается, а мне хочется спрятаться. Улыбка в глазах гаснет, когда он взглядом натыкается на расслабленного нагло ухмыляющегося Ареса.

«А это кто?» — спрашивает взглядом Настю.

— Познакомьтесь, это брат Яночки — Арсений, — вмешивается тетка.

— Мы знакомы, — удивляет Арсений.

Вечер становится все интереснее и интереснее…

Глава 38

Раяна

— Знакомы? Это замечательно, — выдает тетка, натянуто улыбаясь. Одна она пытается вытянуть этот вечер, сгладить неловкость. Настя смотрит на меня волком, еще бы понять, где я ей дорогу перешла?

Понятно ведь, что их знакомство не является чем-то замечательным. Они похожи на конкурентов или неприятелей.

— А откуда вы знаете друг друга? — будто не замечая напряжения, тетка пытается их разговорить. А может и правда не замечает? Юлий держит лицо, но если бы мы на него не смотрели в ожидании ответа, мне кажется, его бы перекосило.

— Это неважно, — отрезает сухо «Цезарь», именно это прозвище крутится на языке, когда я на него смотрю. То ли имя и отчество наталкивают на мысль так его называть, то ли его внешность, чем-то действительно схожа с Гай Юлием Цезарем. — Пересекались несколько раз, — все понимают, что он не договаривает. Ухмылка Арсения это подтверждает.

Злится Юлий Маркович. Губы поджимает, но больше ничем себя не выдает. Присутствие Ареса помешало планам? Напряжение растет. Тетка приглашает гостя за стол, вытягивает из пакета гостинцы.

— Юлий Маркович, ну зачем вы тратились? Это, наверное, очень дорого, — наигранно возмущается. — Мы с Яночкой все сами готовили, — пытается меня расхвалить. Чувствую себя коровой, которую привели на рынок.

В воздухе повисает напряженное молчание. Мне говорить не хочется, тетка видимо устала изображать радушную хозяйку. Ей нужно выдохнуть и поднабраться сил. Неуютно абсолютно всем, хотя не всем, брат чувствует себя комфортно, он получает удовольствие оттого, что все напряжены. Арсений расслаблен: ноги закинул на пуфик, голову положил на спинку кресла, наблюдает за всеми из-под опущенных век, при этом на губах можно заметить ухмылку.

— Могу я поговорить с Раяной наедине? — повисшую паузу нарушает Цезарь. Так и буду его называть.

— О чем? — скалится брат, чем злит «дорогого» гостя, но Цезарь умеет держать себя в руках, не подает вида, что ему мешает присутствие Арсения.

— О будущем, об открывающихся перед ней перспективах, — твердым холодным голосом, глядя Арсу в глаза. Он пытается продавить моего брата взглядом, но Арсений стал тем еще говнюком, его не пронять грозным взглядом и строгим голосом.

— Поговорите, если Яна согласна, — тянет Арсений такой интонацией, будто дает разрешение холопу. Мне становится страшно, он явно