— Я в курсе. Но я буду там с тобой и буду отвечать на вопросы. Ангелина и меня тоже грязью облила, если помнишь.

— Зачем ребёнка таскать в такие места? — раздражённо поинтересовался Грифин.

Мне не нравилось разговаривать в таком тоне, но я невольно его переняла.

— А мы и не потащим. Завезем к Ксене, — заявила с вызовом, а потом осеклась. Резкость Грифа меня коробила, но я приказала себе войти в его положение и спросила уже с совершенно с другой интонацией: — Кстати, мама с Ольгой звонили? Как они там?

— Нормально, — вздохнул он и погладил меня по руке, будто извиняясь за плохое настроение. — Ольга рвёт и мечет, мечтает вернуться и нанять киллера, а мама ничего не знает. Операция завтра.

— Ох, всё завтра, всё завтра. Тяжёлый день у нас будет завтра. Точно поеду с тобой, и не спорь.

Он и не стал. Он вообще весь оставшийся день ходил по дому молчаливый и угрюмый. Только ночью, лёжа в постели после какого-то сегодня особенно страстного и яростного даже занятия любовью, немного расслабился. Мы даже мирно обсудили ответы на возможные вопросы о наших отношениях.

— Скажем, что ты хотел построить карьеру и заработать денег для начала семейной жизни, а я — истеричка — не отпускала тебя в Америку и вообще вычеркнула из жизни. И даже про ребёнка не сказала...

— Вообще-то примерно так и было, — он шлёпнул меня по мягкому месту, не больно, но я всё равно возмущённо взвизгнула, — но мы скажем, что про ребёнка я знал и сразу тебе сказал, что после завершения карьеры мы поженимся.

— Ага, а сам гулял направо и налево? Нет, Матвей, это не пойдёт тебе на пользу. Давай скажем, ты думал, что я вышла замуж и родила от другого, а когда я тебе призналась, властно взял нас с Пашкой в охапку и заточил у себя дома до полного примирения.

Грифин тихонько рассмеялся.

— Опять почти правда. Мне нравится быть таким властным диктатором.

— Ну ты же понимаешь, что на самом деле так в нашей жизни не будет? — промурлыкала я ему в шею и укусила за плечо.

— Ещё как будет. У тебя просто не получится мне перечить, потому что все мои властные приказы будут направлены на твоё, Павлушкино и вообще нашей семьи благо.

И вот тут у меня промелькнула мысль, что Грифину может наша с Ксенией инициатива не понравиться... Но я всё равно пока ничего Матвею говорить не стала. Вдруг теткин миллионер откажется нам помогать? Вечером мы толком и не поговорили: я ей только сообщила, что мы приедем, а она мне, что пока Захара не видела. Так что я понятия не имела, стоит ли грузить Матвея раньше времени.

А утром мы проснулись от раскатов грома. Небо решило разбавить жару и побаловать нас дождём. Может, это хороший знак? А может, и наоборот — предупреждение, что нас впереди ждёт не только гроза природная... Но нет смысла гадать. В любом случае маховик уже запущен и ничего уже не поделать.

Ангелина на мировую вообще идти не планировала и записала очередную сториз. В этот раз она не стала страдать по несуществующему ребёнку, а решила пройтись по теме «все мужики козлы» — откровенничала о золотых горах, которые ей якобы обещал Грифин, пока добивался её благосклонности. Матвей на это только головой покачал. А еще Чайко предупредила подписчиц о том, что «жадные до денег разлучницы не дремлют» — это был камень в мой огород.

— Вот же гадюка, — прокомментировала я её выступление, — это же уметь надо так всё с ног на голову перевернуть...

Матвей прослушал всё выступление молча. У него только желваки ходуном заходили, когда Ангелина проходилась по мне.

— Может, дома останетесь всё-таки? Я там сам разберусь, — ещё раз предложил он, но я была непреклонна.

В десять мы дождались звонка от Ольги, которая сообщила, что Светлану Павловну увезли на операцию. А мы выехали в Москву. Настроение и у меня, и у Матвея было нервозное, один только Павлушка прибывал в счастливом неведении и смотрел мультики, сидя в детском кресле на заднем сиденье.

На подъезде к столице дождь прекратился, выглянуло солнце — я опять принялась себя убеждать, что это хороший знак. За этим занятием меня и застал звонок от Ксении.

— Привет, всё нормально. Я договорилась. Мы вас ждём.

Ну вот. Точно хороший знак!

— Привет. Будем минут через сорок, если в пробке не застрянем, — отчиталась я и всю оставшуюся дорогу ломала голову: сказать Матвею о Захаре или пусть будет сюрпризом?

Почему-то чем ближе мы подъезжали к дому, тем сильнее я сомневалась в правильности нашей с тёткой затеи.

Не выдержала и раскололась я уже в лифте.

— Матвей, только не злись, пожалуйста — сказала жалобным голосом, и Гриф вскинул на меня синий взгляд. Я в тот же миг поняла: злиться он будет, — у Ксении есть один влиятельный знакомый, и мы с ней обратились к нему за помощью. Он ждёт тебя в квартире для разговора, — выпалила как на духу и еле-еле сдержалась, чтобы не зажмуриться.

— Твою ж дивизию, Ди! — от души выругался Грифин, так что стоявший между нами сын напугался. Он обнял меня за ноги и спрятался в складках юбки. Матвей это заметил, потрепал его по голове и сбавил тон. — Зачем? Я же просил мне доверять, Диана.

— Ну прости. Я тоже переживаю и хочу помочь, — развела руками, — не в моих правилах ждать у моря погоды.

Получилось резковато. Нечаянно. Само вылетело. Ну не умею я быть кроткой виноватой овечкой. Тут лифт приехал, и стало не до споров. Пришла пора знакомиться с Ксениным миллионером.

Тётка открыла дверь вся какая-то на себя не похожая. Одета по-домашнему в шорты и майку, волосы собраны в высокий лохматый пучок, на лице никакого макияжа — вроде бы всё как всегда, но... Она как будто вмиг помолодела лет на пятнадцать, и вот глядя на неё я поняла, что значит — глаза горят. Похоже, Ксюша моя влюбилась...

Не успела я отметить другие изменения, как в дверном проёме кухни нарисовался он — виновник её душевного подъёма. Я поражённо окинула с ног до головы впечатляющего мужчину — не Грифин, конечно, но тоже очень даже ничего. И Галюню, и Ксюшу легко можно понять…

— Приятно познакомится, Диана и Павлик, — заговорил Захар первым и улыбнулся мне улыбкой чеширского кота. И даже грациозно коротко поклонился, а потом перевёл взгляд на Матвея и сказал совершенно другим, каким-то деловым тоном: — здоров, Гриф.

— И тебе здоров, Стрелок. Не могу сказать, что рад видеть.

Мы с тёткой только переводили взгляд с одного на другого. Они знакомы? И мой Матвей точно не рад встрече. А вот Захар, похоже, даже очень доволен происходящим. Он шагнул в коридор и протянул Грифину руку для приветствия. Немного обнадёжило, что Грифин её всё же пожал.

— Пойдём на улице поговорим? — лениво предложил Ксенин миллионер.

— Да. Пойдём, — мой мужчина, наоборот, был натянут как струна.

Они скрылись за дверью, а мы с тёткой уставились друг на друга, уже точно осознавая — нам от Матвея влетит. Не сговариваясь, мы бросились к выходящим во двор окнам.