– Но послушай, – раздраженно сказал Харди. – Кругом нас целая куча полицейских.

Он вышел в коридор. Звонок настойчиво прозвучал еще раз.

– Ли! – закричала Джина, когда он открыл дверь. – Ли!

Прогремело три выстрела, и все стихло. Затем Джина услышала, как что-то упало на пол. Она зажмурилась и с диким воплем рухнула на кровать.

Двое полицейских на первом этаже встретили Мо, когда он выходил из лифта. Простреленный пятью пулями, он умер, усмехаясь.

К удивлению портье, Валери появилась на террасе раньше восьми часов. Она была в пляжном костюме и держала в руке большую сумку. Он поспешил к ней на помощь. Валери натянуто улыбнулась.

– Я хочу пойти поплавать, – сказала она, когда он взял у нее сумку. – Особенно приятно плавать, когда на берегу совсем никого нет.

Портье привык к причудам богатых людей и только согласно кивнул. Он видел, как она села за руль и уехала. Потом пожал плечами и вернулся на свой пост у дверей.

Валери ехала по безлюдному прибрежному шоссе, пока отель не скрылся из виду. Потом она остановила машину, скользнула к морю и вышла на укромное место на берегу, которое было скрыто от людских взглядов.

Валери поставила сумку на песок и стала собирать выброшенные морем сухие щепки и доски, которые в изобилии валялись вокруг. Собрав большую кучу, она достала из сумки газету и склянку с бензином для зажигалок. Смочив им газету, разожгла костер и сверху бросила залитый кровью пиджак Криса. Вскоре пламя взвилось вверх, и пиджак начал корчиться в огне. Валери стояла и смотрела, пока пламя не превратило пиджак в пепел.

После этого она разделась и в купальнике вошла в воду. Минут десять поплавав, она вышла из воды и еще раз убедилась, что от пиджака ее мужа не осталось никаких следов. Отжав купальник, Валери надела пуловер и брюки и через четверть часа снова была в отеле. До одиннадцати часов она пробыла в своем номере, а потом, надев белое платье, поехала в клинику доктора Густава.

Доктор Густав принял Валери в своем кабинете.

– У меня для вас есть новости, – сообщил он. – Сюда сегодня приедет доктор Циммерман.

Возможно, что вы не знаете его имени, но он лучший в мире специалист. Я уже давно писал ему о вашем муже, и он считает, что сможет сделать для него больше, чем я. Здоровье вашего мужа постепенно улучшается, но доктор Циммерман полагает, что операция сможет полностью вылечить его. Он настроен довольно оптимистично. Конечно, операция на мозге – дело серьезное, но я убежден, что она не причинит вашему мужу никакого вреда, а наоборот, без сомнения, будет очень полезна. Худшее, что может случиться, – это то, что операция не даст ожидаемых результатов. Но я склоняюсь к тому, что она нужна.

Не двигаясь, сцепив пальцы, Валери выслушала врача.

– И я должна сейчас принять решение?

Врач улыбнулся:

– Нет, я уже говорил об этом с вашим мужем. Он хочет, чтобы ему сделали операцию. Конечно, я должен выслушать и ваше мнение, но, поскольку он согласен, ваше разрешение не обязательно.

– Не поймите меня превратно, но я боюсь ответственности. Что же произойдет, если операция не даст желаемых для Криса результатов?

– Циммерман считает, что в этом случае ничего не изменится. Я присоединяюсь к его мнению. Речь идет о жизни нормального человека, а не о жизни и смерти. Либо ваш муж полностью вылечится, либо все останется без изменений.

– В таком случае я, конечно, за операцию. Она ведь не опасна?

– Ни в коем случае. Доктор Циммерман много раз делал подобные операции.

– Но вы сами верите в результат?

– Этого я не говорил, я просто хочу предупредить вас, чтобы вы не очень рассчитывали на успех.

– Я хочу поговорить с Крисом. – Валери встала. – Он в саду?

– Да.

– Он все еще под стражей? – озабоченно спросила она.

Доктор Густав рассмеялся:

– «Под стражей» не совсем подходящее слово. «С медсестрой» означает, что он под наблюдением.

– А если операция даст желаемый эффект, то он и тогда будет под наблюдением?

– Конечно нет.

– А как вы определите, что операция принесла результат?

– По многим признакам, – ответил доктор Густав. Он не собирался вдаваться в подробности. – Конечно, потребуется несколько месяцев для того, чтобы быть абсолютно уверенным в успехе. Но существенные изменения можно будет установить довольно быстро.

Они поговорили еще несколько минут, потом Валери вышла в сад.

Крис сидел с книгой в тени большого дерева и читал. Медсестра, как обычно, расположилась со своим вязаньем в нескольких метрах от него.

Крис не пошел навстречу Валери, но, заметив ее, улыбнулся, и эта улыбка была намного теплее, чем при их последней встрече.

– Тебе уже сообщили, что сюда приезжает доктор Циммерман?

– Да. – Валери села. Ей хотелось обнять Криса.

– Как ты относишься к этому, Валери?

– Прежде всего скажи мне, как ты сам относишься к этому, Крис.

– Я очень взволнован. – Он сел в шезлонге. – Мне уже стало здесь надоедать. Если бы я наконец смог работать! Я действительно устал здесь сидеть месяцами и все время видеть одно и то же. Это было бы замечательно, правда?

Валери старалась говорить спокойно:

– Они действительно надеются на успех. Конечно, нам не следует ожидать какого-то чуда, но они говорят…

– Я знаю, о чем они говорят, – перебил ее Крис. Нахмурившись, он уставился вдаль. – Как дела у твоего отца?

– Хорошо. Он, как обычно, много работает. Сегодня вечером он будет мне звонить.

– Лучше не говори ему пока о Циммермане. Ты знаешь своего отца. Если дело не удастся, он только разозлится.

– Напрасно ты так думаешь, – быстро проговорила Валери. – Но если ты так хочешь, я не скажу.

– Лучше не надо. – Крис испытующе посмотрел на нее. – А как наши финансовые дела? Мы сможем оплатить операцию? Этот врач предъявит изрядный счет.

– На это денег у нас хватит.

Крис помолчал, отвел взгляд в сторону и с горечью спросил:

– А как этот наш шантажист?

Валери помедлила с ответом, но, чувствуя возбуждение Криса, решила сказать правду.

– Я не стала ему платить.

Она заметила, что Крис оцепенел и сильно сжал кулаки.

– Это, конечно, правильно, но ведь ты говорила…

– Да, но я передумала. Я еще раз виделась с этим типом и пришла к выводу, что он просто блефует.

Крис беспокойно задвигался.

– Это может иметь серьезные последствия. Ведь если я после операции выздоровею, мне совсем не улыбается попасть за решетку именно в тот момент, когда я начну свою новую жизнь.