Усмехаюсь и устало тру глаза.

– Завтра с утра надо будет поехать туда и все организовать. А ты отвлекай маму весь день. Пусть думает, что никакого сюрприза не будет. Скажи: дорогая, празднуем дома…

– Так и скажу, – с теплой улыбкой обещает отчим и обнимает меня за плечи.

Антуан выглядит задумчивым, словно хочет что-то сказать мне, но не уверен.

– Все хорошо? – тихо спрашиваю я.

– Марион, я сегодня виделся с твоим отцом. Он даже не был в курсе того, что ты вернулась… – осторожно начинает он.

– А я что, должна отчитываться перед ним?

– Нет, но даже не сообщить о своем приезде?..

– Он мне никогда ничего не сообщал.

– Быть может, вам стоит встретиться и поговорить о ваших отношениях?

Молчу, потому что понятия не имею, что сказать. Поэтому решаю быть честной:

– Я выросла, – тихо начинаю я, не зная, как правильно описать Антуану свои чувства. – У меня нет ни обиды на него, ни жажды быть любимой им. Я просто переросла это все. Мне не интересно ни что он делает, ни то, чем именно он живет. Это не хорошо и не плохо. Это так, как есть.

Отчим заглядывает мне в лицо.

– Раз ты так считаешь.

– Поверь, мой внутренний ребенок принял и развод, и его равнодушие, и научился с этим жить. В конце концов, в моей жизни появился ты. – Я запинаюсь, но все-таки решаю сказать ему. Он вправе знать. – Ты показал мне, что такое папа. Что такое отцовская любовь, внимание и участие. Я не обделена этим и не жажду чего-то большего.

Антуан крепче меня обнимает.

– Ты мне действительно как дочка, Мар. Чтобы ни случилось, знай, я всегда на твоей стороне и я сделаю для тебя все что угодно. В тебе, возможно, течет не моя кровь, но это и не важно. Поняла? Никогда не было важным и никогда не будет.

У меня на глазах выступают слезы. Я крепче обнимаю его, зарываюсь лицом ему в грудь и вдыхаю такой родной и такой уютный запах.

– Ты самый лучший, – шепчу ему. И он гладит меня по спине.

Возможно, мне не повезло с козлом-отцом, который оставил маму с новорожденной мной. Зато потом жизнь сполна исправила свою оплошность. Антуан дю Монреаль стал мне папой. Настоящим любящим папой.

День настолько бешеный, что я забываю не то что есть и пить, а вообще держусь на какой-то космической энергии сверху.

Мы украсили зал… Мы – компания флористов. Вал, Эстель и я. Они пришли к десяти утра и помогли мне со всем. Без них я бы не справилась. Зато сейчас 19:25, и все готово. Красивые цветочные композиции стоят на столах с белоснежными скатертями. На одном из столов разложены многочисленные подарки, которые мы заранее привезли. Эстель скупила всю «Галери Лафайет»[19]. Не иначе.

Знала бы мама, в каких экстремальных условиях мы готовили ее юбилей! Торт привезли пятнадцать минут назад, и им можно накормить маленький Люксембург уж точно. Он ярко-красный, с красивейшим золотым орнаментом по всему фасаду и цветами на последнем уровне. Мы специально попросили не писать цифру, а украсить торт пятьюдесятью розами. Кричащие цифры на праздниках мама всегда называла моветоном.

– Марион, я побежала переоденусь хоть, – сзади подкрадывается Эль и кладет руку мне на плечо. – Я приду без Квантана.

Я слышу грусть в ее голосе.

– Не хочу, чтобы вечер прошел в некомфортной обстановке. Квантан понял. Он даже не спорил…

– Ой, Эль. Даже не знаю, что сказать, чтобы подбодрить тебя.

– Тут никакие слова не помогут. Однако я сегодня буду окучивать своего брата, и, быть может, у меня получится заманить его на ужин со мной и Квеном у нас в квартире.

Мы обе понимаем, что это предположение из разряда фантастики. Алекс не переступит порог их квартиры.

– Попробуй, обязательно попробуй, – уверенно произношу я. Потому что по жизни иначе никак. Надо пробовать. Надо говорить с людьми, пытаться найти общий язык и всегда все пробовать. Ведь всегда есть один процент под названием «А вдруг получится?».

– Чего вы такие кислые стоите? – встревает в наш разговор Валентин. – Мы с вами сотворили чудо! Иисус из воды вино сделал, а мы в Париже организовали день рождения за ОДИН день. Мы, между прочим, круче! Гляньте на это место. Оно сияет и сверкает!

– Чудо… Это ты ходячее чудо, – с улыбкой говорю я Валентину.

Он нагло ухмыляется.

– С этим не поспоришь. Но этому чуду света нужен душ. Так что я поехал, вернусь через час. Кого-нибудь подбросить?

Эль делает шаг в его сторону.

– Меня, если ты не против. До моего дома тут минут пятнадцать.

– Поехали, милашка. Предупреждаю: от меня несет мужчиной. Но, сама понимаешь, физическая работа и все дела.

– Я зажму нос прищепкой, – шутит она и оборачивается ко мне: – До скорого, Марион.

– До скорого! – прощаюсь я и вновь оглядываю террасу. Вид отсюда, конечно, открывается невероятный.

– Мадемуазель, я уезжаю, вас довезти до дома? – Тибо, как всегда, воспитан и учтив. Именно он привез все подарки и даже помог их разложить.

– Ты как раз вовремя. Мне нужно переодеться.

– Машина стоит внизу, мы можем спуститься вместе.

Его телефон оповещает о сообщении, он его читает и хмурится.

– Секретарша Алекса спрашивает, во сколько начало вечеринки.

– А почему она спрашивает у тебя?

– Видимо, до этого она контактировала с вашей матерью, а сейчас не может ей написать по понятным причинам.

– Натали никто не приглашал… – бурчу я. Усталость дает о себе знать. Даже не могу притвориться, что она меня не раздражает.

– Быть может, ее пригласил Александр. Она спрашивает, когда ИМ прийти…

Водитель неловко показывает мне экран своего смартфона.

– Напиши ей, к половине девятого, – отворачиваясь от него, говорю я.

Если этот засранец пригласил ее во второй раз, я самолично надеру ему зад. Мои мысли прерывает телефонная трель – звонит Эстель.

– Что-то забыла? – спрашиваю я, взяв трубку.

– Нет, то есть да. Я совсем забыла о Жане. А он пришел заранее, чтобы свет поставить. Ты можешь поручить кому-нибудь встретить его и помочь с установкой?

– Да, конечно.

Я зову Кло, официантку, которая сегодня помогала нам и будет работать этим вечером. Объясняю ей, что надо будет сделать, на всякий случай оставляю номер телефона фотографа и иду к лифту. Как раз в этот момент из него выходит высокий блондин с темно-серыми глазами. У него с собой сумка с инвентарем и большие складные лампы. Кло сразу же подбегает к нему, чтобы помочь, поэтому мы не успеваем с ним поздороваться. Я проскальзываю во второй лифт вместе с Тибо.