— Ты всё равно ничего не сделаешь. Отпускай его.

— Но, Максимыч!..

— Ты от меня чего хочешь? Я говорил: не торопитесь! Сами всё испортили, а теперь от кого-то чуда ждёте? Слов твоих мало, Витя. При всём уважении, но мало. Доказательства нужны. А если ты думаешь, что он засовестится и во всех грехах покается…

Дальше я не слушала. Только на мужа глянула с сожалением, когда поняла, что что-то у него не клеится, а затем зачем-то в кабинет его заглянула. Просто так, опять же из любопытства. Шею вытянула и заглянула. Там тоже что-то происходило, люди, кто-то разговаривал, кажется, допрос продолжался. Пётр Янович, тот который Самойленко, выхаживал взад-вперёд, а я вдруг вспомнила, кто он и где я его видела. Адвокат. Частый гость в "Пескарях"… И появлялся он там не просто так.

Кирилл сидел у стола, пальцами по столешнице барабанил и выглядел скучающим. Словно, всё, что происходило вокруг, его касалось мало. Даже на часы на запястье взглянул, а после на своего адвоката глянул, весьма выразительно. Головой покачал в ответ на какой-то вопрос. И улыбнулся. Правда, от такой его улыбки у меня всегда мороз по коже.

Я отступила назад и привалилась к стене, пока никто на меня не смотрел. Сглотнула. Потом ещё раз. Никак не получалось вдохнуть, даже голова закружилась. Потёрла щёку, которая неожиданно загорелась, как от пощёчины.

— Будут ещё вопросы, вы не стесняйтесь, обращайтесь. Где меня найти знаете. — Голос Кирилла, достаточно громкий и язвительный, заставил меня встряхнуться. Я только воротник блузки дёрнула, потому что душить начал, и глаза подняла.

— Рано радуешься, — сказал Витька.

— Да я и не радуюсь. Знаю, что бешеную собаку отвадить не просто. Чувствую, намучаюсь я ещё с тобой.

— Кирилл Александрович, — это Самойленко попытался клиента образумить.

Витька стоял весь напряжённый, руки в карманы брюк засунул, иначе, наверняка бы на Филина бросился, всеми силами пытался сдержаться, но смотрел очень зло. А Кирилл наоборот был бодр и к драке готов, но адвокат тянул его к выходу. Видимо, добиться освобождения клиента было не просто, и сейчас Петру Яновичу не терпелось уйти с этой победой наперевес.

Я смотрела на Кирилла во все глаза. Знала, что отвернуться надо, и вообще, лучше бы меня здесь не было и не видеть ничего, но продолжала стоять и наблюдать. А внутри всё заледенело и словно отмирало, когда видела, с какой ненавистью Витя на Кирилла смотрит. И в лице такая решимость, что просто страшно. Мне, по крайней мере, в этот момент было страшно, как никогда. Я в сумку свою вцепилась, кажется, даже ноготь сломала. А когда Филин повернулся и по мне взглядом мазнул, едва на ногах устояла. Но он прошёл мимо, словно и не заметил меня, Самойленко позади, шаг в шаг, а из-за угла вдруг появился Гена, тот самый охранник Кирилла, что вечно меня пугал, когда я в "Трёх пескарях" работала, появляясь бесшумно за моей спиной и давя на меня своей внушительностью, и двинулся следом за хозяином. Значит, всё это время поблизости был и меня видел? Все вместе они, следуя за Филином, привлекали внимание, и люди, особенно, работники прокуратуры, обязательно поворачивались, чтобы вслед им посмотреть. И я тоже смотрела, потому что глаз отвести не могла. Меня всю колотило, но с места сдвинуться я была не в состоянии. Хорошо хоть Витя тоже был не в настроении мои глупости, как ему казалось, выслушивать. Только коротко бросил мне:

— Иди домой, — а я даже не кивнула в ответ, только сухие губы облизала.

Всё изменилось в один момент. Как только я увидела Кирилла в кабинете мужа и поняла, что он не просто так там находится, а его допрашивают, как какого-то преступника. И он, по мнению, Витьки (а у него нюх на это дело, он на самом деле как хорошо натасканная служебная собака), преступник и есть. Натворил что-то. Или не натворил, намеренно сделал. Ради выгоды.

Господи, какой дурак!

Кирилл, в смысле. Ну, неужели не живётся спокойно? Неужели деньги важнее нормальной жизни? Чего ему ещё не хватало, и так всё есть!

На этот раз мне наплевать было на автоответчик, я едва дождалась звукового сигнала и затараторила:

— Что ты сделал? Ты не понимаешь, что он тебя в покое не оставит? Он болеет своей работой! Я даже подумать не могла, что он мне про тебя рассказывает. Он же спит и видит, как тебя посадить. Кирилл! Кирилл, позвони мне! Я тебя очень прошу, пожалуйста. Я с ума сойду…

К тому моменту, когда муж вечером появился дома, меня, по крайней мере, трясти перестало. Несколько часов колотило, как в лихорадке, я телефон из рук не выпускала, наговорила ещё штук пять сообщений Филину на автоответчик, но он так и не перезвонил. Я уже не знала, что и думать, но злиться у меня не получалось, я была слишком напугана для этого. А когда Витя вернулся, и я увидела, в каком он гадостном настроении, мне совсем нехорошо стало. Кинулась на кухню, ужин ему греть, и всё прислушивалась к его голосу, когда он в комнате по телефону говорил. А как имя Кирилла слышала, меня изнутри словно обжигало.

— Витя…

— Что? — Он за стол сел, тарелку с едой к себе придвинул, но глаз на меня не поднял.

— Витя, всё серьёзно, да?

— В каком смысле?

— Это… тот человек, о котором ты мне рассказывал? Ты… его хочешь посадить?

Он всё-таки на меня посмотрел.

— А почему ты спрашиваешь?

Я сглотнула.

— Я его видела сегодня. Это Филин.

Витька кивнул.

— Филин.

— Но, Витя, зачем с ним связываться?!

— Потому что это моя работа. И я её делаю. Мне за это деньги платят. А иногда, из благодарности, отпуск дают. Ты в отпуск хочешь?

Я швырнула полотенце в раковину.

— Не хочу! Хочу, чтобы это всё закончилось!

— Что — всё?

Я посмотрела сначала в один угол кухни, потом в другой. Потёрла лоб. Голова просто раскалывалась.

— Витя, у меня плохое предчувствие.

— Я не верю в предчувствия, Ника.

Я моргнула, глядя на него в полном шоке. Только этого мне не хватало, чтобы они одни и те же фразы произносили.

А муж из-за стола поднялся, ко мне подошёл и даже улыбнуться попытался, неожиданно смягчившись.

— Ты чего испугалась, глупая? Всё хорошо будет.

— Что хорошо?

— Да всё. Никуда он не денется, и рыпнуться не посмеет. За каждым его шагом следят, и он об этом знает. Не посмеет.

— Что?..

— Успокойся. — Он погладил меня по волосам, потом наклонился и легко поцеловал в нос. — Не нужно было тебе приходить, и вообще… Не нужно ходить ко мне на работу. Это не офис, Ника. У нас ещё не такое увидишь.

Я только кивнула, не особо прислушиваясь к его словам. Я думала о Кирилле, который "рыпнуться не посмеет".

Когда, на следующий день, я всё-таки до Филина дозвонилась, уже готова была кричать. Честное слово. Витька рано утром снова убежал, а Кирилл не желал отзываться на мои звонки, мне начали мерещиться всякие ужасы и каждый бессмысленный гудок в трубке, звучал, как приговор. А потом вдруг щелчок и голос Кирилла, сухой и отстранённый.