Берия, будучи в последние годы человеком глубоко религиозным и даже богобоязненным, шуток на эту тему не воспринимал. Но возражать не стал, только украдкой перекрестился на золотые купола Успенского собора, откуда, словно дождавшись этого его жеста, сразу зазвонили радостные праздничные колокола.

Лаврентий, теперь уже не скрываясь, снова перекрестился и торопливо направился обратно, в здание Окружного суда, где вовсю надрывались звонками телефоны и сбивались с ног посыльные.

В ушах его все еще стоял плотный, величественный колокольный звон, которым эта древняя шлюха, старая имперская столица приветствовала своих новых победителей. Берия неожиданно ухмыльнулся и, не дойдя немного до знакомого бежевого здания, уселся на тяжелую чугунную скамью, в тени старой, почти черной у основания березы, влажно шумевшей над его головой нежными зелеными листьями.

Разглядывая попавшиеся на глаза главки и купола Соборного храма Чудова мужского монастыря, Берия о чем-то задумался и не обратил внимания, как двое солдат пронесли мимо него остывающее тело лучшей ищейки Империи, генерального директора и бессменного руководителя Четвертого главного управления Имперской безопасности легендарного полковника Ворчакова.

Да даже если бы и обратил – что из того?

Мы помним только тех из ушедших, кто был нам по-настоящему дорог.

Остальных – принято забывать.

Москва, 2011 год